Вечером едем с ребятами из офиса погонять на серфе. Серфинг я обожаю. Для меня это лучший способ очистить мозги и вернуть себе равновесие. Из воды выбираемся, когда окончательно темнеет. Тащимся в кафешку неподалеку, чтобы восполнить потраченные калории. Ребята оживленно переговариваются, а я…. Я то и дело дергаюсь. Может, все-таки стоило попытаться вразумить Фому? А я, напротив, пристала к нему с этими долбаными деньгами!
Посидев с ребятами еще минут сорок, прощаюсь и возвращаюсь к машине. Волнение растет все сильнее по мере моего приближения к дому. На подъездной дорожке байка Фомы не видно, хотя он, наверное, мог затащить тот во двор. Впрочем, ума не приложу, зачем бы ему это делать, у нас закрытый и вполне безопасный район.
– Фома… Ты дома?
– А ты всегда так поздно возвращаешься?
Вздрагиваю.
– Ой, напугал. Думала, сегодня ты будешь поздно.
– Нет, как видишь. Я приготовил ужин.
– Знала бы, что ты так расстараешься, приехала бы пораньше.
– И бросила бы бедолагу Диего?
Аа-а-а. Он увидел мои мокрые волосы и решил… Ха-ха.
– Смотрю, у тебя сегодня удачный день, – резко меняю тему.
– Откуда такие выводы?
– Твоя физиономия цела. И даже остались силы на приготовление ужина. Соперник был совсем хилым?
– Не было никакого соперника. Ллойд меня турнул. – Фома с шипением открывает баночку колы и с жадностью присасывается.
Офигеть. Выходит, зря я волновалась? Впрочем…
– Ну, уверена, что он не единственный, кто мутит на острове такого рода бизнес.
– Ага. И моя маман умудрилась нагнуть их всех.
– Серьезно? – округляю глаза. – Вот это да. Длинные же у нее руки. И какой у тебя план?
– Никакого. Есть садись. И так уже все остыло.
На ужин у нас рис с овощами, приготовленный в воке. В кафешке у меня от переживаний кусок не лез в горло, а тут аппетит разгулялся. Судорожно соображая, чем для нас с Фомой может обернуться эта ситуация, сметаю все подчистую и накладываю еще.
– Как я погляжу, Диего был на высоте.
– Что, прости? – закашливаюсь.
– Все соки из тебя выпил. Вон как изголодалась.
– Эм… Типа того. Ты не ответил, что собираешься делать?
– Очевидно, съезжать, – пожимает плечами. – Не знаю, когда теперь смогу разделить с тобой счет за коммуналку, а ты явно дала понять, что в противном случае я могу катиться на все четыре стороны.
– А вариант с нормальной работой ты не рассматриваешь принципиально?
Глава 10
Он вспылил. Сказал, чтобы я перестала совать свой нос в его жизнь, ткнул в меня пальцем и в одежде, как был, нырнул в бассейн. Но что-то в глазах Фомы натолкнуло меня на мысли, что события последних дней все-таки заставили его задуматься о будущем. Пусть даже он будет до последнего это отрицать, с пеной у рта доказывая, что его полностью устраивает настоящее, Фома есть Фома. Я помню его до того, как наши жизни перевернула Аленкина болезнь. Помню, каким амбициозным он был, каким азартным и жадным к жизни. Он с энтузиазмом делал все, за что бы ни брался. Учился, работал, гулял, любил… Да, не меня. Но все же.
– Тук-тук! Не помешаю?
– Пап? – изумляюсь я. – Нет, конечно. Заходи. Какими судьбами?
Хоть мы и работаем в одном здании, заняты каждый своим, практически не пересекаемся. Отец постоянно в каких-то разъездах, у него, как у основного шерхолдера, что ни день – так новые головняки, но его, кажется, все устраивает. Мне даже представить сложно, что могло быть как-то иначе, доверь отец управление фирмой привлеченному со стороны СЕО. Моя же должность хоть и не предполагает подобной ответственности, все же тоже мало располагает к праздности. Словом, я очень удивлена.
– А может, мы лучше где-нибудь пообедаем? Я заказал столик.
Папа такой. Сначала что-то делает, а потом спрашивает. Ну и как ему отказать?
– С радостью.
– Дела подождут?
– О чем разговор? Конечно. Для тебя что угодно.
Сворачиваю открытые на экране компьютера таблицы. Подхватываю сумочку и, взяв отца под локоть, увожу прочь.
Болтая о всякой ерунде, располагаемся в любимом ресторане. Когда папа решил перебраться сюда, я, действительно не очень жалующая Азию, откровенно обалдела. И даже пыталась какое-то время наладить свою жизнь без него, когда отец окончательно переехал. А потом умерла Аленка, и меня стало засасывать в такое болото депрессии, что я в срочном порядке собрала чемоданы и подалась вслед за ним, чтобы тупо сменить картинку перед глазами. Поначалу было очень непривычно, все казалось чужим и странным. И в целом процесс адаптации был нелегким. Зато мне некогда было жалеть себя и страдать. А потом как-то все закрутилось и даже понравилось. По прошествии лет даже представить сложно, что моя жизнь могла бы сложиться как-то иначе.
– … и вот я подумал, почему бы ему этим не заняться. Эй! Жень, ты меня слышишь?
– Фоме? Нашим сайтом? – удивленно моргаю я.
– Ну, если за время, что мы не виделись, у тебя не появилось нового ухажера-программиста, то да, ему.
– Пап! – закатываю глаза.
– Да ладно тебе. Что скажешь?
Не знаю! Скажу, что это отличная идея – совру. Хотя при мысли, что Фома займется чем-то стоящим, еще и в одном со мной офисе, расправляются крылья. На которых, правда, вряд ли получится воспарить к небесам. Это совсем не его уровень. Феоктистов – гениальный программист. Ему будет тесно в нашей фирме. Тесно и скучно.
– Скажу, что он может претендовать на работу попрестижнее.
– Так что ж не претендует, Жень? Или я чего-то не понимаю? Может, у вас под окнами работодатели выстраиваются в ряд, м-м-м?
– Не выстраиваются, – поджимаю губы.
– Вот и я о том. Так что? Передашь парню мое предложение?
– Если ты мне объяснишь, зачем тебе это. Что-то я не припомню, чтобы ты лично подбирал персонал.
– Затем, что моей дочери не пристало встречаться с…
– Ясно. Можешь не договаривать. То есть это единственная причина? Или есть что-то еще? – подбираюсь, не сумев себе объяснить собственную реакцию.
– Ладно. Ты меня раскусила, – будто нехотя бросает отец. – Я хочу немного выбесить его мамашу.
– Зачем? – широко распахиваю глаза.
– Таким бабам это иногда нужно, – туманно объясняет отец.
– Нужно побеситься? Ты серьезно вообще?
– Ага. А то она как запрограммированная машина. Одна работа на уме, да сын. Которому уже давным-давно пора перестать вытирать сопли.
– Тебе-то какое дело до этого?
– Да не знаю. Просто если я ее не встряхну, то кто, да, Жень?
– Нет, пап. Я реально ума не приложу, на кой тебе это надо. Понравиться она тебе не могла, или… Па-а-ап?! – округляю глаза как блюдца. Нет, во дела! Когда бы я еще увидела своего отца, ерзающего на стуле, словно подросток перед вернувшейся с родительского собрания мамкой?
– Да ты ешь, ешь, Жень. Совсем худючая…
Окунаю ложку в свой том ям. Я не очень люблю азиатскую кухню, но этот суп в самом деле – моя любовь.
– Пап, ты же в курсе, да, на что способны женщины?
– Это ты к чему, колбаска?
– К тому, что у генеральши длинные руки. Она даже каким-то образом умудрилась сделать так, что Фоме теперь закрыт вход во все бойцовские клубы острова.
– Ну, это для меня не секрет. С этим я ей помогал лично.
– Ты?! А з-зачем?
– Затем, что не хочу, чтобы ты лила слезы, когда этому идиоту проломят череп. А сам он, похоже, вряд ли остепенится.