наедине с его мыслями. Ему нужно несколько минут побыть одному.
Я перестала сравнивать себя с Изабеллой. На самом деле, я приветствую любые мысли и
воспоминания о ней. Не хочу, чтобы Ник или Бриа когда-нибудь забыли воспоминания, которые
они разделяют с ней и Маттиасом, поэтому мы решили открыто говорить о воспоминаниях и
мыслях о них. Я знаю, что никогда не смогу заполнить то же самое место в сердце Ника, что и
Изабелла, и меня это устраивает. Мне нравится идея вырезать там свою собственную маленькую
дырочку, чтобы зарыться в нее.
Когда я смотрю на Ника с пассажирской стороны грузовика, я знаю, что он говорит
несколько прощальных слов дому, который он купил вместе с ней. Я знаю, что это печально для
него. Я надеюсь, что это так, потому что думаю, что именно поэтому я люблю его так сильно —
потому что у него есть способность любить так сильно. Николас Уайлдер очень любит этот дом. Я
восхищаюсь им за это.
— Что папа делает?
— Ему просто нужна минутка. Он должен попрощаться.
— С домом?
— Да.
Я притягиваю ее к себе, и она кладет голову мне на плечо. Это движение причиняет мне
боль, но прямо сейчас я не хочу отстраняться, поэтому я справляюсь с этим.
— Ты будешь моей новой мамочкой, Эви?
Я сжимаю ее футболку, и притягиваю ее к себе.
— У тебя только одна мама, Бриа. Я не собираюсь ее заменять, но если ты не против, я бы
хотела быть больше похожей на маму, чем на няню. Может быть, однажды я стану твоей мачехой.
Ты меня понимаешь?
Малышка кивает и смотрит на меня.
— Мне жаль, что ты больше не будешь моей няней, — тихо говорит она.
— Мне тоже жаль, что я больше не буду твоей няней, но знаешь что? Тебе будет так весело в
детском саду. И я буду с тобой каждый день, когда ты будешь дома. Мы все еще можем делать все
то, что делали, когда я была твоей няней, но на этот раз это не моя работа. Я делаю это с тобой
потому что хочу. В этом есть смысл?
— Да. — Она смотрит в окно. — Надеюсь, ты выйдешь замуж за папу.
— Я тоже надеюсь, — шепчу я ей на ухо. — Я люблю тебя, Бриа.
— Я тоже люблю тебя, Эви.
Когда Ник возвращается в машину, я замечаю, что его глаза слегка влажны от слез. Я нежно
улыбаюсь ему, когда большой грузовик трогается с места, и протягиваю свободную руку и кладу ее
ему на ногу. Он благодарно смотрит на меня, и мы уезжаем.
Теперь нас только трое.
***
Мы добираемся до нового дома как раз перед обедом, и я не могу удержаться, чтобы не
подпрыгнуть, когда вижу его.
Он прекрасен.
Фотографии, присланные Ником, не соответствовали действительности.
Это коттедж с белым забором, выкрашен в светло-желтый цвет с белой отделкой. Он
симпатичный, но не слишком массивный. Это нормальный дом. Идеальный дом. Внутри все так же
замечательно — деревянные полы, новая кухня и камин. Я бы и сама выбрала такое место. Задний
двор просторный, а на втором этаже есть большой балкон и вероятно главная спальня — моя новая
спальня.
Мы с Ником обсудили ситуацию, и хотя идея иметь свою собственную комнату никогда не
покидала меня, я сразу поняла, что хочу быть в одной комнате с Ником. Если бы у меня была своя
комната, я бы все равно каждую ночь спала в его комнате, и в этом не было никакого смысла.
Поэтому решила превратить свободную комнату в кабинет.
Ник запирает грузовик на ночь, и мы приносим пару надувных матрасов и спальные мешки.
Грузчики придут завтра, но Ник объявил «новоселье» на сегодня, и мы планируем заказать пиццу
на ужин. Я не думала о том, как буду спать на надувном матрасе со сломанной ногой, но не
зацикливаюсь на этом.
Как только Ник заказывает пиццу, я помогаю Бриа устроиться в ее комнате. С помощью
насоса надуваю ее двойной матрас, и контролирую, что ее спальный мешок и подушка
расположены удобно.
Когда мы спускаемся вниз, замечаю, что у Ника главной спальне уже установлен большой
надувной матрас и спальные мешки, и две подушки. Я никогда раньше не спала с Ником, так что
это немного возбуждает.
— Пиццу привезли, — кричу я, когда звон дверного звонка отдается эхом в пустом коридоре.
Я стараюсь двигаться как можно быстрее, но Ник пробегает мимо меня и расплачивается. — То, что
я хожу на костылях, еще не значит, что я полный инвалид.
Он только ухмыляется и целует меня в лоб.
— Ты мне нравишься как инвалид.
Мы все едим на полу, и к тому времени, как заканчиваем, Бриа спит у меня на руках.
— Я только уложу ее в постель, и вернусь, — говорит Ник, поднимаясь по лестнице через
две ступеньки, а Бриа спит у него на руках.
Я улыбаюсь и оглядываюсь — мы здесь меньше двух часов, и я уже понимаю, что мне здесь
понравится. Я съедаю еще один кусок пиццы, пока жду возвращения Ника. Я стараюсь не
нервничать, но не могу отделаться от мысли, что сегодня именно тот вечер. То, как Ник смотрел на
меня раньше... что-то подсказывает мне, что он тоже не может больше сдерживаться.
Он спускается по лестнице — через две ступеньки, как и я. Ну, до несчастного случая.
Теперь я ковыляю.
— Она спит? — спрашиваю я, и голос громко отдается от голых стен.
— Да, — говорит Ник и садится рядом со мной, беря еще один кусок пиццы.
Я смотрю, как он ест, и не могу не удивляться тому, как все складывается. Для нас обоих.
Неподвижность и прикованость к постели дали мне много времени на размышления о Нике и о том, как мне повезло, что я нашла его — и как ему повезло, что он нашел меня. Я знаю, что это глупо, но
мне кажется, что так и должно было быть.
Ну, это и тот факт, что Сесилия была полной занудой. Но слава богу, что так оно и было, иначе я не сидела бы здесь на полу с этим красивым мужчиной, не ела бы пиццу в нашем новом
доме и не чувствовала бы себя такой чертовски живой и счастливой, несмотря ни на что. Жизнь
чертовски хороша.
И Ник выглядит чертовски хорошо в джинсах и обтягивающей футболке.
Я откидываюсь на руки и смотрю, как Ник встает, чтобы отнести пиццу на кухню. У нас
даже нет холодильника и мусорного бака, так что я понятия не имею, почему он так долго не
возвращается.
— Ты что, умер там? — спрашиваю я через несколько минут.
— Дай мне минутку, — говорит Ник, и я слышу, как хлопает дверь. Мне кажется, я слышу
щелчок зажигалки, но не уверена.
— А что ты вообще делаешь? Мы ничего не распаковывали, кроме пижам и зубных щеток.
— Я принес немного добавки. Я хитрый, — говорит он, возвращаясь в гостиную с двумя
зажженными канделябрами и парой маленьких бумажных стаканчиков. Подмышкой маленькое
одеяло и бутылка шампанского.
— Спокойно, Николас Уайлдер. Очень спокойно.
— Шампанское теплое, — извиняющимся тоном говорит он. — Прости.
Я смеюсь.
— Мне нравится теплое шампанское.
Ник кладет одеяло, а потом свечи. Ставит стаканчики и подходит, чтобы сесть рядом со
мной.
— Тебе удобно?— спрашивает он и скользит рукой по моей спине. Электрический разряд, который пробегает по коже, когда он делает это, не остается им незамеченным. Он просто
улыбается своей понимающей улыбкой, когда я киваю. — За Портленд, — говорит он, поднимая
бутылку. — За нас. — Раздается громкое «хлоп!» и Ник наливает нам по стакану теплого
шампанского.
— За Портленд и за нас, — говорю я, постукивая своим стаканчиком по его. Ник не смотрит
на меня.
— Зрительный контакт, — настаиваю я, и он смущенно смотрит мне в глаза. — Неужели ты
никогда не слышал, что если чокаешься стаканчиками и не смотришь в глаза другому человеку, это