В общем, бабушка у Александра была отличная, в отличие от отца, несмотря на свою излишнюю временами суровость, так что можно было даже надеяться, что на некоторое время от преследований папаши она его избавит.
Джуну, кстати, бабушка тоже понравилась и он искренне удивился, что у нее мог вырасти сын, нанимавший каких-то недоумков, чтобы попугать уже собственного ребенка.
— Ты просто ничего не понимаешь, — со вздохом признался Александр. — Мой папаша на самом деле еще ничего. Некоторые могли не постесняться медикаментозно промыть мне мозги, лишить воли и женить, если бы им это понадобилось. Оправдываясь честью семьи, а на самом деле имея в виду выгоду, иногда сомнительную.
— Весело, — оценил Джун.
— Ага, ты просто не понимаешь. Все же видят эти идиотские прогулки на лошадях и личные парки. И не понимают, что деньги принадлежат немногим. Вон у нас, фактически одному только прадеду, у него там даже совет директоров ничего без его разрешения сделать не может. Ну, по мелочам у таких расчетливых личностей, как мой папаша, готовых хватать что попало, лишь бы было свое. А большинство не лучше породистых собак. Их кормят, поят, выгуливают, находят пару для случки, избавляются, если совсем уж брак. И живут они в кредит, тратят деньги, которых у них нет и которые потом возвращают банкам либо те родственники, у которых эти деньги есть, либо специальные фонды. Еще и урезать это финансирование могут. Или вообще лишить, если что-то чей-то левой пятке не понравится. И тогда эти якобы богатые и знаменитые сидят в родовом поместье, ждут, пока на них перестанут сердиться. У меня так одна тетка на фиалках помешалась, растит их поливает, разговаривает с ними. А все потому, что прадеда разозлила, болтала что-то лишнее на какой-то вечеринке. Впрочем, их все устраивает. Работать не надо, жизнь сплошное веселье…
— Тебя не устроило?
— Меня мама иначе воспитывала. Она же не из сверхбогатой семьи. Так, всего лишь люди сумевшие удерживать свое дело достаточно долго, чтобы их признали и оставили в покое. Решив, что такая мелочь бросаемых на борьбу с ней ресурсов не стоит. Ее даже прадед никогда не трогал, понимал, что за мнимое наследство она, как та болонка, на задних лапках выплясывать не будет. И зачем она с моим папашей связалась?
Джун пожал плечами.
Потом тряхнул головой, улыбнулся и в упор уставился на Александра.
— Слушай, а что ты собираешься делать дальше со своей жизнью?
— Не знаю. На более-менее нормальную жизнь мне даже денег с маминого фонда хватит, так что могу усвистеть на какую-то курортную планету и поселиться там в хижине под псевдопальмой. Получить ее наследство мне не светит почти наверняка, там такие условия… в общем, сначала нужно продемонстрировать что-то равноценное и принадлежащее мне.
— Равноценное? — переспросил Джун.
— Ну, хотя бы на одну десятую от равноценного, если я правильно понял. А это, при некоторых усилиях, может светить моему внуку-правнуку, за одно поколение такого не добьешься.
— Собираешься биться?
— Попробую, хотя пока даже не представляю как. Хм… наверное, мама тоже окончательно в папашиной генетике разочаровалась и опасалась, что я унаследовал его идиотизм. Представляешь, однажды даже я четырнадцатилетний понял, что он вкладывает деньги в глупость. Что, ну, незачем грузоперевозчикам спускаться на планету в какой-то пустыне на какую-то сверхпрочную стеклянную линзу, чтобы доставить то, что они везут. Что, блин, не окупится им дешевизна такого порта, учитывая, что оттуда тоже все надо как-то развозить, проще уж платить пошлину за загрязнение очередного города. Но кто меня станет слушать, когда там расчеты и выкладки, высосанные из пальца какого-то гения-математика? Собственно, судя по датам, именно после участия в этой грандиозной, но бессмысленной стройке, мама в папашиной генетике окончательно и разочаровалась. И изменила условия наследования. Я ее даже понимаю. Двенадцать поколений растили, собирали по крупицами, укрепляли, отбивались от корпораций, а тут один идиот может все разрушить и потерять. Зато папаша так ругался… его в условиях наследования вообще ни разу не упомянули. И даже не пригласили их послушать, так что он даже не в курсе, а мне не верит, придурок.