— Наверняка.
— Что будем делать? — спросил Александр.
— Мост, — уверенно ответил Джун.
— Зачем? — удивился Эдельвейс.
— Не знаю. У меня в этой игре неписи ни разу ничего не просили. А тут вдруг просят.
— Думаешь, дадут карту сокровищ или начало квеста?
— Не думаю. Здесь нет квестов. И сокровища очень подозрительны, нас за последние по очереди банили.
— Тогда зачем?
— Хочется. О, давай вон то бревно левитируй, я направлять буду. Потом подержим, а они переползут.
— И дед? — уточнил Эдельвейс, направляясь к бревну.
— А у него есть выбор или костюм летяги?
— Кажется нет.
Самым тяжелым в спасении потерпевших оказалось — поставить чертово бревно так, чтобы оно не свалилось в пропасть и не сбило никого со столба-опоры. Но они справились, под размышления Александра, которому пришло в голову, что это могут быть такие монстры. А почему бы и нет? Кто сказал, что все монстры должны быть страшные с виду?
Никто ничего такого не говорил, поэтому с ним даже не спорили.
Дед, как ни странно, полз вполне себе ловко и падать никуда не собирался. И потерпельцы знали об одной чудесной долине, где можно было посидеть и отдохнуть.
— А может они вампиры? — сомневался по дороге к долине Эдельыейс, которому категорически не нравилось, что спасенные вели себя как обыкновенные люди.
— Или в долине расскажут какую-то страшную тайну, — предположил Джун и добавил: — Хотя вряд ли. Скорее Александ свой уровень повысит.
— Какой еще уровень?
— Алкоголика и собеседника. Дед на наливку намекал и подмигивал еще.
— Ага, точно вампиры! — обрадовался чему-то Эдельвейс и дальше пошел бодрее.
И оказался даже прав. Кое-что у деда от вампиров действительно было — он умел заговаривать зубы, покорял харизмой и, кажется, даже молодел из-за этого. А особенно дед любил философствовать, рассказывать о вреде спешки и мстительности. И поить собеседников наливкой. И затыкать болтливую девицу, которую называл невесткой. И все бы, наверное, так и закончилось ничем, если бы дед, уже предложив продолжить путь, не улыбнулся загадочно и, глядя на небо сказал:
— Спокойствие и трата времени на разных потерпевших, иногда сокращает путь, который вы себе удлинили, пожелав сложностей.
— О, — отозвался Джун. — Без сложностей скучно.
— Так и сложности бывают разные. Сложно строить дом, когда мешают и норовят его разобрать. И так же сложно сбивать кулаки о чьи-то неприятные лица. Знаешь в чем разница? В первом случае у тебя, если преодолеешь, будет дом. Во втором — всего лишь сбитые кулаки. Что выберешь, то и получишь. Таков этот мир.
— Хм…
— Идите, вон туда. И вы придете. И не благодари меня. Меня попросили тебе это сказать.
— Кто?
— Тот, кто обрел свою свободу. Идите. Туда.
И указал рукой на скалу.
Соня и Конг с удобством сидели в глубоких креслах и наблюдали за светящимися медузами, плавающими под потолком. Больше заняться было нечем, а разговаривать о разной ерунде давно надоело. Да и о чем разговаривать, если у них совсем разные интересы, а из точек соприкосновения только игра?
Вот они сидели, наблюдали и практически не шевелились, пока, распугав медуз, из-под потолка не свалилась троица орущих парней.
— С прибытием, — сказала Соня, рассмотрев, кого наконец принесло. — Садитесь, дальше будем скучать вместе.
Джун посмотрел на нее как-то странно. Огляделся, выбрал кресло и застыл в нем, явно настроившись скучать долго и со вкусом. Но сегодня, видимо, был не тот день — буквально через пару минут Соне пришел вызов. На самом деле просто сработал будильлник-напоминалка, по идее предназначенный для того, чтобы не давать игрокам пропускать что-то важное в реале, но Соня умудрилась настроить его на интересные ей новости.
И она, ничего не сказав, бросила привязку к группе и исчезла. А потом, буквально через минуту, вернулась и выдохнула: