Антон расправил плечи, отмахнулся от чьей-то новой и, несомненно, очень любимой жены, и зашагал к непочтительному ребенку, попутно ударив тростью по самым нерасторопным ногам, не успевшим убраться с пути. Обладатель ног в ответ не пискнул, боясь вызвать гнев. Приятно, хотя и раздражает.
На дедушку младшенький Александр уставился с еще большим любопытством, чем смотрел на ужимки прочих родственников. Даже голову на бок склонил, живо напомнив лохматую собачонку.
Антон, не говоря ни слова, потыкал мальчишку тростью в бок. Тот в ответ приподнял бровь и улыбнулся. Нахально, так улыбнулся. Антону давно никто не позволял себе так улыбаться. Захотелось улыбнуться в ответ и заговорчески подмигнуть. Обаятельный мальчик.
— Слезь с подоконника, — велел Антон.
Мальчишка послушно слез, оказавшись выше своего недовольного поведением сына папаши почти на голову. Да и выглядел покрепче.
— Ты внял моему совету и взялся за физические нагрузки? — и правда интересно. Раньше этот мальчик напоминал жертву голодовки. Набор костей, обтянутых тонкой, полупрозрачной кожей. А сейчас даже загорел, в плечах раздался.
— Нет, — мальчишка ухмыльнулся и тряхнул головой. — Я слишком ленив чтобы слушаться чьих-то советов. Меня заставили. Пинками и угрозами. Я им в своем предыдущем состоянии не нравился.
— Понятно, — пинками и угрозами значит. Похоже, этому мальчишке абсолютно все равно, что о нем подумают дорогие родственники со всеми обожаемым дедушкой включительно. — Ты знаешь, зачем все сюда приехали?
— Конечно, — радостно кивнул мальчишка. — Все сюда приехали чтобы доказать, что именно они больше всех вас любят и получить за это наследство. Вы сюда приехали, чтобы развлечься за их счет.
И улыбнулся широко-широко.
Антон задумчиво хмыкнул. Оглянулся на секретаря и кивнул, подтверждая, что он был прав в своих догадках, хотя один старый маразматик и попытался сбить его с толку. Видимо ради любимого увлечения загадками, интригами и прочей беготней. Потом опять посмотрел на наглого мальчишку и спросил:
— А ты зачем явился?
— Решил что это будет проще, чем ждать, пока меня где-то схватят и потащат.
— Схватят и потащат?
— Ага, именно это мне пообещали. А еще пышный бант. Правда, не уточнили на какое место.
Белинский-старший громко заскрипел зубами и стал усиленно делать вид, что это не он, хотя улыбка у него получилась странная, больше похожая на оскал. Его наглый сын выудил из кармана очередную конфету, развернул шуршащий фантик и откусил половину.
— И наследство тебе не нужно, — иронично сказал Антон.
— Почему? — удивился мальчишка. — Оно бы мне пригодилось. Но я реалист.
И засунул в рот вторую половину конфеты, заставив папашину физиономию заметно перекоситься.
Антон кивнул, опять посмотрел на своего секретаря, а потом улыбнулся.
— Я тоже реалист, — сказал задумчиво. — Не вижу смысла отдавать клетку, полную крокодилов, какому-то хомячку. Хомячка жалко.
С чем и ушел, оставив племянника разбираться с наглым чадом.
Просто было интересно, что из этого разбирательства выйдет. А выйти могло много интересного. Начиная от того, что возмужавший младшенький набьет все-таки физиономию старшенькому, и заканчивая скандалом, в который втянутся все претенденты на наследство.
Но получилось, увы, не интересно. Потому что стоило Антону выйти из набитой родственниками комнаты, напомнив, что обедают здесь по расписанию, а папаше непутевого ребенка открыть рот, чтобы высказаться о его поведении, как младшенький закрыл этот рот всего несколькими фразами:
— Это ты хотел, чтобы я приехал. Я здесь. И если что-то получу, тебе точно не отдам. Попрошу старого хрыча организовать еще один фонд с занятными условиями получения капиталов наследником. Точно хочешь, чтобы я был хорошим мальчиком?
С ответом старшенький не нашелся. А материть сына в присутствии стольких родственников видимо постеснялся.
— Интересный паренек, — сказал секретарь. — Понаблюдаем?