А Александра в реале ждал папаша. За дверью ждал, время от времени стуча, что его неимоверно бесило. Видимо даже не представлял, что сын может запереться в комнате, а злобный секретарь прадеда, когда к нему снизошли, взять и объяснить, что вламываться в комнаты даже к собственным детям нехорошо. Мало ли чем и насколько личным они там занимаются.
В общем, папаша кипел от гнева и, если бы дело происходило дома, уже бы попытался оторвать Александру голову. А вот в доме прадеда он себе такое позволить не мог. Что его злило еще больше.
— Да? — сказал непочтительный сын, налюбовавшись грозно молчащим Белинским-старшим. — Ты что-то хотел? А то я занят.
Папашу перекосило и он покаснел.
— У тебя сердечный приступ? — с надеждой поинтересовался Александр, вспомнив развеселое похищение, которое организовал этот родитель. У Александра тогда было гораздо больше поводов злиться, но он такие рожи папаше не корчил.
— Да я тебя… — мрачно начал Белинский-старший, зачем-то оглянулся, а потом попытался затолкать сына в комнату, видимо решив поговорить наедине.
Непочтительный сын не поддался, отстраненно удивившись, что для этого даже за косяк не понадобилось хвататься. Просто уперся в пол и немного полюбовался тем, как папаша пыхтя, пытается сдвинуть с места.
— О, похоже, тебе физические нагрузки прописали, — философски сказал парень, когда Белинский-старший выдохся и немного послушал приглушенную ругань. На удивление, не впечатлило, в игре встречались личности, которые по поводу и без повода ругались гораздо вдохновеннее и разнообразнее.
Папаша, видимо, заметил, что не впечатляет. Поэтому шумно выдохнул и зло уставился на сына.
— Как ты смеешь? — спросил, насмотревшись.
— Что я смею? — вежливо спросил сын.
Папаша прищурился, опять оглянулся, а потом наклонился. Зачем, Александр не понял, он давно не был ребенком, был выше папаши и повторять за ним странные телодвижения не собирался.
— Ты… — мрачно произнес Белинский старший, видимо пупку сына, потом опомнился, выпрямился и уставился в лицо. — Я не знаю, что ты задумал, но если не желаешь неприятностей, лучше все сразу расскажи!
Александр, если честно, подвис, потому что понятия не имел, о чем говорит этот странный человек. Узнал, что сын играется в божество? А какое ему дело до этого?
— Похоже, я тоже не знаю, что я задумал, — признался сын и почесал затылок.
Папаша уставился на него так, словно увидел на носу таракана.
— Ты действительно считаешь себя умным?! — неимоверно удивился Александр-старший.
Младший в ответ промолчал, потому что вопрос ответа явно не требовал. А что-то доказывать этому человеку? Можно найти занятие поинтереснее.
— Думаешь, никто не заметил, что он тобой заинтересовался? — спросил папаша.
— Кто? — в свою очередь спросил Александр, хотя, кажется, и так догадался.
— Старик! — яростно ответил папаша и опять оглянулся.
— А, — сказал Александр. — Он не заинтересовался. Он развлекается и дает идиотские советы про религию. А еще рассказывает про хомячков, которые не понимают, что их сожрут крокодилы.
Папаша почему-то приоткрыл рот, а потом опять стал ругаться. Шепотом.
— Крокодилы, значит, — сказал он, наругавшись. — Крокодилы. Вот оно что. Крокодилы.
Александр сдержался и не спросил не заело ли его, хотя очень хотелось.
— Крокодилы… — еще раз повторился Белинский-старший и опять уставился на сына. — Так… Понятно. А ты, если еще раз поговоришь с Алексеем, немедленно иди ко мне и пересказывай все, что он тебе сказал. Понял?
Прозвучало как ультиматум и непочтительный сын пожал плечами.
— Иначе я придумаю, как тебе объяснить.
— Хм, — сказал Александр.
— Поверь, придумаю, я пока был добрым и ласковым отцом. Не забывай об этом. И даже ничего особенного от тебя не требовал. И не настаивал, когда ты отказывался. Понял?! Немедленно и все расскажешь. Иначе я стану очень суровым отцом. Тебе не понравится разница.
С чем и ушел, видимо решив, что достаточно впечатлил Александра.