Эми представила зло хохочущего Шона и вмиг из самой счастливой девушки на Земле превратилась в самую несчастную. Нет, такого она точно не переживёт!
«Всё будет в порядке! – попыталась успокоить себя она. – Шон – не такой человек. Он никогда не станет над кем-то насмехаться… – Она нахмурились и мысленно закончила: – Наверное…»
Как бы Эми не любила Шона, она понимала, что эти чувства всколыхнули в ней прежде всего его экранные образы и внешность: чарующие синие глаза, чуть удлинённые чёрные волосы, красиво падающие на лоб и шею, нежные, но мужественные черты лица, длинные ноги, стройное накачанное тело – мало какая девушка устоит. Шон был идеальным принцем, о котором Эми мечтала… и которого совсем не знала.
«А вдруг он окажется нарциссом, влюблённым в свое отражение, как Девид Нарди? – заволновалась она, вспомнив, что пишут об актёре, которого Шон называл лучшим актёром. – Или таким же сердцеедом?»
Верилось с трудом, но вдруг? Разочаруется ли Эми тогда в своём кумире или попадёт под его тёмные чары? Пофантазировать не дал завибрировавший в кармане смартфон. Взглянув на экран, Эми увидела, что звонит Дойна Олдридж, её тётя.
– Алло? – приняла вызов она.
– Алло! Мы всё ещё стоим в пробке, – послышался в динамике голос Дойны. – Ты уже добралась? Успела?
– Да, только что вышла с прослушивания.
– И как? – раздался взволнованный голос Фионы, кузины Эми.
– Меня взяли. Всего лишь маленькая роль в массовке, но…
Радостный вопль помешал Эми закончить.
– А-а-а! Круто! Круто! Суперкруто! – голосила Фиона.
Её мать отреагировала спокойнее:
– Поздравляю, Эм! Я знала, что у тебя всё получится. Папе уже сказала?
– Нет ещё…
– Тогда звони, а потом я с ним поговорю насчёт твоего переезда в Лондон. Жить будешь у нас, как и обсуждали, школу я тебе тоже уже присмотрела.
– Спасибо, но я всё ещё очень сомневаюсь, что папа меня отпустит…
– Куда он денется! – шутливо сказала Фиона. – Мы тебя украдём, если понадобится.
– Всё будет в порядке, не волнуйся, – уверенно сказала тётя. – Звони, а потом отпишись мне и жди, пока мы за тобой не подъедем.
– Очень медленно, но мы продвигаемся в твоём направлении, – с иронией добавила Фиона.
Эми тепло усмехнулась:
– Хорошо. До связи.
– До связи! – попрощалась за себя и дочь Дойна.
Убрав смартфон от уха, Эми тяжко вздохнула и воззрилась на него как на опасную змею, пытавшуюся её укусить. Может, отправить отцу сообщение? Или «обрадовать» через маму. Нет, так можно всё испортить. Чего-чего, а трусости своей дочери суровый родитель точно не простит.
Медленно вдохнув и выдохнув, Эми открыла список контактов и нажала кнопку вызова. В перерывах между гудками сердце тревожно замирало.
– Алло? – ответили на том конце.
– Алло… – Сердце Эми ушло в пятки, но она постаралась, чтобы в голосе её страх не отразился. – Пап?..
– Да, дорогая? – Отец говорил спокойно, но Эми знала его слишком хорошо, чтобы не заметить волнения.
– Я… ну… это… – сконфуженно выдавила она и, собравшись с духом, наконец закончила: – прошла на роль в массовке…
В динамике повисла тишина.
– Пап? – неуверенно позвала Эми.
– Вот как… Что ж… Поздравляю?
– Да. – На губах Эми расцвела робкая улыбка. – Спасибо. Передашь маме?
– Конечно… – Как не храбрился отец, голос его звучал убито.
– Не волнуйся обо мне, па. Обещаю, я не доставлю проблем тёте и буду навещать вас с мамой так часто, как только смогу.
– Я и не волнуюсь. Звонишь тут, отвлекаешь меня от работы.
Эми засмеялась: её отец в своём репертуаре.
– Иди работай, – весело сказала она.
– Ты меня уже отвлекла... Так что можем ещё поговорить.
– Я бы с радостью, но тётя тоже хочет с тобой пообщаться.
– Она рядом там?
– Отъехала за кофе, – соврала Эми, испугавшись, что отец рассердится, если узнает, что она была на прослушивании без сопровождения взрослого. – Сейчас перезвонит со своего телефона
– Хорошо. Жду.
Попрощавшись с отцом, Эми мысленно поблагодарила небеса за то, что всё обошлось, и принялась набирать сообщение тёте. Чтобы не попасться на лжи, пришлось ей всё объяснить, так что вышла целая простыня, погрузившись в написание которой, Эми не заметила, как скрипнула дверь. А вот удивлённый мужской голос проигнорировать было сложно.