По воспоминаниям Е. П. Янько-вой, многие москвичи, свидетели прихода французов в их город, были убеждены, "будто бы в 1811 году сам Бонапарт, разумеется, переодетый, приезжал в Москву и всё осматривал, так что когда в 1812 году был в Москве, несколько раз про-говаривался-де своим: "Это место мне знакомо, я его помню"". В этот же ряд можно поставить уже первую из известных ростопчинских афиш, где её герой - целовальник Кор-нюшка Чихирин, без особых церемоний обращался к французскому императору со словами: "Полно демоном-то наряжаться: молитву сотворим, так до петухов сгинешь!"
Слухи эти опирались отчасти на известное правило Наполеона засылать в тыл врага шпионов. Для этого использовались не только люди бродячих профессий (фокусники, актёры, торговцы и т. п.), но и персоны гораздо более заметные, например известная писательница мадам С. Ф. Жанлис, роман которой "Герцогиня де Лавальер" читал, кстати сказать, во время своей простуды Чичиков. Иногда в качестве шпионов выступали и приближённые к Наполеону люди, например генерал, впоследствии маршал Ней, проникший в одежде крестьянина в один из осаждённых немецких городов, дабы должным образом подготовиться к его штурму.
В мемуарах французского посла в России А. Коленкура неоднократно говорится о тайных французских агентах, нахлынувших в Россию со всех сторон перед началом войны. 19 апреля русский посланник в Вене граф Г. О. Шта-кельберг извещал секретным письмом главнокомандующего 2-й Западной армии генерала от инфантерии П. И. Багратиона: "По дошедшим ко мне известиям уве-домился я, что сорок два человека (французов, знающих говорить по-русски, назначены прокрасться в нашу Армию в виде Емисаров". В секретной депеше на имя управляющего российским МИДом графа А. Н. Салтыкова от 25 мая 1812 года тот же Г. О. Штакельберг сообщил приметы и имена четырнадцати шпионов Бонапарта, из которых только трое или четверо были французами, пятеро или шестеро - евреями из различных немецких земель, среди остальных - австриец, итальянец, ирландец. Французские агенты действовали в русском тылу, вплоть до обеих столиц, под видом путешественников и торговцев, монахов и артистов, врачей и гувернёров. Организованная с присущим Наполеону размахом разведка позволила ему уже к началу войны знать численность русской армии, её дислокацию и даже ближайшие планы командования. Впрочем, русская контрразведка успешно действовала против французов ещё с 1810 года, а по ходу Отечественной войны активней стала и русская разведка. За всё это время французской тайной службе не удалось завербовать ни одного агента среди русского офицерского корпуса и в народе.
Но восстановим последовательность исторических событий. 16 ноября 1806 года появился царский манифест о начале войны с Францией. 30 ноября последовал манифест об образовании временных ополчений или милиции. Театр военных действий располагался довольно-таки далеко на Западе, следовательно, и вражеская разведка действовала в основном там же. Однако представление о сверхъестественном могуществе самого Наполеона, о его способности принимать любые обличья, проникать в самые отдалённые и неожиданные места начинает формироваться именно в это время. Оно основывалось в первую очередь на объявлении Святейшего Синода, которое духовенство обязано было читать в храмах каждый воскресный и праздничный день по окончании литургии. В нём говорилось:
"Неистовый враг мира и благословенной тишины, Наполеон Бонапарте, самовластно присвоивший себе царственный венец Франции и силою оружия, а более коварством распространивший власть свою на многие соседст-венные с нею государства, опустошивший мечом и пламенем их грады и сёлы, дерзает, в исступлении злобы своей, угрожать свыше покровительствуемой России вторжением в ея пределы... и потрясением православныя, грекороссийския Церкви во всей чистоте ея и святости...
Всему миру известны Богопротивные его замыслы и деяния, коими он попирал законы и правду.
Ещё во времена народного возмущения, свирепствовавшего во Франции во время Богопротивной революции, бедственныя для человечества и навлекшей небесное проклятие на виновников ея, отложился он от Христианской веры, на сходбищах народных торжествовал учреждённыя лжеумствующими Богоотступниками идолопо-клонническия празднества и в сонме нечестивых сообщников своих воздал поклонение единому Всевышнему Божеству подобающие, истуканам, человеческим тварям и блудницам, идольским изображениям для них служившим.
В Египте приобщился он гонителям Церкви Христовой, пропове-дывал алкоран Магометов, объявил себя защитником исповедания неверных последователей сего лжепророка мусульман и торжественно показывал презрение своё к пастырям Святыя Церкви Христовой.
Наконец, к вящему посрамлению оной, созвал во Франции Иудей-ския синагоги, повелел явно воздавать раввинам их почести и установил новый великий сангедрин еврейский, сей самый Богопротивный собор, который некогда дерзнул осудить на распятие Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, и теперь помышляет соединить иудеев, гневом Божиим рассыпанных по всему лицу земли, и устроить их на испровержение Церкви Христовой и (о, дерзость ужасная, превосходящая меру всех злодеяний!) на провозглашение лжемессии в лице Наполеона".
Это объявление Святейшего Синода сопровождалось выдержанным в аналогичных выражениях объявлением митрополита римских церквей в России Станислава Бо-гуша, где Наполеон также определялся как враг рода человеческого. А его целью - "на бедствиях всего света основать славу свою, стать в виде Божества на гробе Вселенной".