Помимо очевидной политической выгоды для Бельграна восстание герцога Тарского еще и значительно пополнило поступление душ с вверенных мне земель. Всегда приятно, когда сделанное тобою убивает сразу нескольких «зайцев».
Надо сказать, Кагр полностью оправдывал мои ожидания. Действуя постепенно, с несвойственной его возрасту неторопливостью, монотонно, как бульдозер, он шел к осуществлению своей мечты. Мечты, которую привил ему, сам того не осознавая, его лучший друг Маррис. Арках под властью одной короны — короны Бельграна.
Молодой король в полной мере осознал все выгоды, что сулило его королевству предложение графа Эри. И принял решение о женитьбе на леди Лиаре, древность рода которой не позволила возмутиться бельгранским владетелям в связи с неравностью такого брака. Да и многие владетели востока по достоинству оценили приданое внучки графа — приданым было все графство Эри.
В честь королевской свадьбы по настоянию Марриса был назначен рыцарский турнир. Для жителей востока это было внове. Данное развлечение, впервые осуществленное на свадебной церемонии, по праву заняло ведущее место в рейтинге увеселений как дворян, так и простого народа.
Этот первый рыцарский турнир на Аркахе еще больше поднял рейтинг Кагра в глазах подданных. А на дворян данное новшество произвело столь сильное впечатление, что они готовы были носить своего сюзерена на руках.
А когда, через год после свадьбы, у Кагра родился наследник… Это поставило окончательную точку на любом возможном бунте или недовольстве. Никогда до этого Бельгран не был так объединен в своей любви к монарху. Церковь также с радостью приняла как свадьбу, так и турнир. По мнению служителей культа, пусть лучше дворянство таким образом спускает пар, чем в мелких междоусобных стычках, которые обычно уносили многие жизни.
Единственное, о чем до хрипоты спорили закадычные друзья — король и его маршал, была реформа армии. Маррис настаивал на том, чтобы армия Бельграна брала пример с легионов республики. Кагр же придерживался иной точки зрения, считая, что основой королевской власти должны быть дружины владетелей. У обоих вариантов были как свои несомненные плюсы, так и не менее очевидные недостатки.
Мне-то было ясно, что будущее за профессиональными армиями. Но и мнение Кагра оказалось не столь уж ошибочным. Он как сюзерен в первую очередь думал о благе и реакции тех, на ком, как он считал, и зиждется его право на власть, — о дворянстве. Да и финансовый вопрос был не менее важен. Даже содержание одного легиона легло бы на казну такой ношей, что строительство храма Аире выглядело бы не таким уж и затратным.
Маррис же настаивал, что надо провести налоговую реформу, аналогичную республиканской, ограничить власть знати. Усилить налоговые поступления непосредственно в королевскую казну, значительно убавив долю владетелей. Последнее не только позволило бы с легкостью достроить великий храм, но и нанять как минимум один легион в три с половиной тысячи копий. Этот легион и поместная дружина уже были бы силой, превышающей военные возможности республики.
Кагр не решился последовать совету друга. Такие реформы сулили слишком крутые перемены в его королевстве. И король сомневался в том, что у него хватит влияния для осуществления столь масштабных преобразований. Он боялся дворянского бунта, аналогичного тому, что сейчас бушевал на юге. А ведь там бунт начался по куда менее значительному поводу, чем предлагаемая Маррисом налоговая реформа.
Боюсь, что даже при полной моей поддержке предложение королевского маршала и правда было излишне преждевременным. При более подробном анализе их спора я даже обрадовался, что Кагр смог воспротивиться предложениям своего соратника, еще раз показав себя умным и дальновидным политиком. А главное — эти споры ни в коем разе не повлияли на их личные отношения. Общая цель и давние дружеские узы крепче любого цемента скрепляли эту пару.
Но было бы большой ошибкой считать, что за внешним спокойствием в восточном королевстве ничего не происходило. Новые королевские указы ничего не ломали в старых укладах. Так казалось всем поначалу. Но реально Кагр все решительнее и решительнее становился истинным королем, сосредотачивая в своих руках все больше ниточек управления государством.
Владетелям казалось, что он облегчает им обязанности. Например, ну вот чего стоит королевский указ «о малом суде»? Если ранее владетель был обязан устраивать справедливый суд для всех жителей своих земель, то теперь эта ноша изрядно была облегчена. Нет, король не отбирал у лордов право судить! Против такого любой барон, граф или герцог вполне искренне возмутились бы. Королевский указ лишь позволял владетелям — не рассматривать мелкие судебные иски. Обычную рутину: кто украл чью козу или кто сбежал с чужой невестой — можно было, по желанию самого лорда, переложить на плечи королевского арбитра. Причем этот арбитр был на королевском коште. А так как лорды сами решали, делегировать ли арбитру свои права или нет, то никто из владетелей не посчитал этот указ как нарушение их прав и свободы. Малая толика влияния и власти, незаметно для лордов, усилила молодого монарха.