Но выскочили-то, причем сзади, совсем не серые — рыжий спереди, славный детина лет тридцати. В маске черной, из-под которой выбивались рыжие лохмы. По прежнему описанию великого князя догадался: это и есть подпоручик Батурин! Оборотив навстречу коня, Алексей поджидал. Батурин был, разумеется, без формы, в кафтане средней купеческой руки. Его в спину подпирали еще несколько человек… в таких же нелепых масках. Где-то среди них и дворцовые пикинеры? Ага! Да вот же, с пучками пик за спинами! Имен их обер-егермейстер, разумеется, не знал; не графское это дело — вожжаться с каждым. У них свой командир есть, в чине прапорщика. Одно известно: лису ли, волка ли особливо, они не только под собаками колют, но при необходимости и сшибают. Потому и за плечами у каждого несколько коротких, железно оскаленных пик.
— Что за маскарад! Подпоручик Батурин? — нарочито громко, видя, как невдалеке под напором человеческих тел пригибаются кусты, сказал Разумовский. — Ведомо мне — собираетесь убить меня? Скидывайте маски. Чего же так, против одного? Эй, пикинеры царские, чего прячетесь? Где же ваши пики?
Батурин, видимо, не ожидал такого.
— Да мы ничего… мы только недовольны вашим фавором… — вопреки своему явному намерению, начал оправдываться он.
Но его сподручники в такие тонкости не входили. Может, и подпили для храбрости. Разумовский краем глаза заметил, что пикинеры, подступавшие с двух сторон, поудобнее перехватывают пики… и судьбу искушать дальше не стал. Широкий суконный плащ был застегнут на одну верхнюю пуговицу, и оба пистолета взметнулись нараспашку. Выстрелы раздались почти одновременно… но их вышло вроде как три или четыре?.. Разумовский был неважным стрелком, если говорить о пистолетах, но оба пикинера схватились за руки. Быть того не могло! Пистолеты в сутолоке не перезарядишь: выхватывая ятаган, он пустил Дьявола прямиком на Батурина. И тут увидел Вишневского, выбегавшего из кустов с еще дымящимися пистолетами. За ним ватагой пёрли десяток добрых молодцев, которые вытаскивали из-под кафтанов такие же, как у него, разбойничьи ятаганы.
— Вязать их! — велел Разумовский.
Но и без него знали, что делать. В две минуты, с содранными масками, с заломанными руками, они оказались на одной медной цепи.
— Запа-асливые вы! — похвалил Разумовский и тут же отдал необходимое повеление: — Федор Степанович, всех прямиком в Тайную канцелярию! Карета приготовлена?
Связка была еще слабая, ненадежная; Батурин, будучи в силе немалой, свой конец веревки оторвал от цепи и попытался сбежать. Его нагнали, повалили и стали отменно молотить.
— Э-эй! — остановил Разумовский. — В Тайной канцелярии это сделают получше. Доставьте пока в целости. А вечером… ко мне всенепременно. Отметим на славу сию баталию.
Кто-то уже успел сбегать за каретой, припрятанной в кустах. Всю связку из девяти поникших голов запихнули вовнутрь и повалили себе под ноги. Карета была припасена большая; неуклюжий дормез, запряженный четверней, тяжело потащился в сторону Гостилиц, чтобы там выехать на Петербургскую дорогу.
И как раз вовремя: снизу, из заовражья, поднимался великий князь. Вдобавок с двумя камер-юнкерами, своим и Екатерины.
— Великая княгиня не уехала с охоты? — Разумовский спрашивал больше великого князя, но ответил Салтыков:
— Ее государыня позвала в свою свиту, а мне приказала сопровождать великого князя.
Алексей Разумовский внимательно посмотрел в глаза придворного ловеласа, но они не выражали ничего.
Разве что у великого князя — раздражение, да и то по другому поводу:
— Ушли!
— Кто? — не сразу смог отрешиться Алексей Разумовский от недавней баталии.
— Волки! Целый выводок! Загонщики прошляпили, пикинеры не смогли из-под собак взять… Да и мало их что-то сегодня. Куда они подевались, граф?
— Я разберусь с этим, ваше высочество. Как это можно — уйти! Мои вот не ушли.
— Да, граф? Вы счастливый охотник. Где же они?
— С моими людьми прямиком в Петербург отбыли. Там их славно разделают!
— Жаль, граф. Мне не доведется посмотреть…
— Не тужите, ваше высочество. Завтра же и продолжим охоту. Следующий волчара — обязательно ваш.
— Ах, граф, как вы любезны! Но, однако, мы что-то проголодались. Да и в горле пересохло.
— У меня тож. Поезжайте в Гостилицы. Я найду государыню — и следом за вами. Уверяю, стол накрывают отменный.
Он дал шпоры и пустил Дьявола в галоп, чтобы не слушать дальнейшую болтовню великого князя.
Государыню он вскоре нашел — она во главе своей свиты, в сопровождении великой княгини шажком продвигалась к Гостилицам, что на нее не походило.