–Мсье, у нас капэ всех цветов и ароматов. Но никто не спрашивает капэ нигре. Черное делает предмет меньше и тоньше на вид. У вас такой изысканный вкус. Мы сделаем для вас на заказ и даже со скидкой, если вы расскажете…
– Понимаете, вдова моего друга…
Тут продавщица умиленно поднимает глаза
– О, мсье, какой такт…
Алек некоторое время глядел на меня в недоумении, как будто и не слушал. И вдруг, будто до него дошло. Он рухнул на стул и захохотал в голос.
– А может ты и про «тогда медленно и печально» не знаешь… – с гадкой усмешкой тяну я.
– Ник, ты меня уморишь… Не надо… Не знаю… но догадываюсь…
Он распластался на стуле, как медуза. Глядя на него, и я принялась смеяться, опершись на стол. Стакан с розой завалился на бок. Черный шелк вымок.
– А еще я знаю кучу анекдотов про розу в заднице! – заявила я, убегая на кухню принести тряпку. Алек потащил сумку со стола в коридор, опасаясь за участь электронного друга.
Вот и сбили настроение.
– Алек, идем есть жаркое. Пока не остыло.
Жаркое. Яблочное домашнее. Чай. Разговоры о политике, науке и начальстве. Сытый покой. Лучшее – враг хорошего.
– Эх… хорошо… Но надо идти. Маменька ждут-с…. – в его ухмылке меньше всего было сыновней почтительности.
Он вздохнул. Следом вздохнула я. В коридоре он как-то неловко протянул руку, погладил меня по щеке… Черт… Я не выдержала, положила обе руки ему на шею и влезла языком в рот.
Когда поняла, что он трется о мое бедро, было поздно делать что-нибудь более эффектное и эффективное. Оторвавшись друг от друга, слегка задыхаясь, мы замерли. Я – опираясь спиной на стену, он – ближе к вешалке.
– Алек, а может, останешься? Могли бы, как люди…
Он молча нагнулся, зашнуровать ботинки. Я не решилась упрашивать.
– Пока…
Хлопнула дверь. На столе скукожились намокшие черные тряпки. Роза в стакане понурила голову, стебель надломился прямо под венчиком, надо же.
Ну и ладно. Ну и черт с ним. Маменька ждет-с. Взрослый мужик. За границей не один год провел…
19 декабря
Казалось бы, я получила от судьбы неслыханный подарок: партнера, о котором не смела и мечтать, умного, всегда интересного, привлекательного.
А ведь найти партнера, именно партнера, а не перепих на ночь или альфонса, нелегко, особенно в мои годы, сколько бы ни молодились теледивы, сколько бы ни пищали о молодости в душе, но когда тебе уже сорок три… Хотя, сейчас и для молодых поиск «своей половины» как-то усложнился. Нет экономического стимула для создания семьи. Дом-работа-телевизор-интернет. Ночные клубы, где в клубах углекислого дыма и светоэффектах не разглядишь и не принюхаешься. И это еще в больших городах, а у нас тут аспиранткам только на работе, да в общаге искать свою пару. Стало быть, я должна быть счастлива…
Должна … какое идиотское сочетание.
А главное, не могу понять, чего, собственно, от него хочу. Вот они, черные шелковые шарфы лежат на столе. Как-то забрела на БДСМ-сайт. И даже представила себя в роли саба. А господином какого-нибудь стройного юношу, с тонкой талией… Но все эти путы, порка… занятно, но не возбудило. Попробовать один раз, как игру… Но как стиль жизни… хм… А дальше прочитала про то, что саб должен стирать и готовить для господина-госпожи. Тут стало смешно. Вспомнил рассказик сетевой, как женщина заказала себе за деньги раба. Пришел такой (сейчас это в сети называется кавайный, вот знаю новенькие словечки) юноша, хрупкий, нежный. Она на него посмотрела, подумала и заставила вымыть посуду, начистить картошки, вытряхнуть ковер, вычистить туалет и раковины. А потом сказала:
– Все, можешь идти. Или тебе еще чаевые положены?
Парень, ошарашенный таким приемом, заявил:
– Вам не раб нужен, а домработница.
А я… пластику не делаю, золотые нити под кожу не покупаю, и не крашусь, хорошо еще, что не растолстела, когда зарплату повысили… Все-таки в бассейн хожу, на лыжах, гимнастику делаю. Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет – это про меня.
Да… чего бы мне хотелось… А ведь знаю…
Хотелось бы – довериться. Так, чтобы не думать, какой жест, какая фраза будет следующей. Отдать себя и ответственность за отношения. Возьмет ли он… Видно же, что не накомандовался Алек. Так сложилось. Матушка суровая. За границей был постдоком. Не слишком свободы у постдоков много. Работая на шефа, можешь искать свое, но не афишируй, а порученное выполняй. Шеф его умер, лаборатория распалась. Приехал на родину, надеялся, видно, на программу для возвращенцев, но…