- Ладно, я с ним после разберусь, - твердо заверил собеседник.- А сейчас к тебе своих ребят отправлю. Переночуешь, а я утром заберу. День трудный будет, поддержу. Они на белом "Патроле" будут, через час. Поняла?
- Поняла. Все поняла.- Повторила я, отключая сотовый.- Эх, генерал, генерал. А с виду порядочный человек.
- На все про все час. - Сообщила Глебу. - Уходим.
До намеченного пригорка добирались минут двадцать.
- Может, стоило машину забрать, - Глеб, сожалея, оглянулся на едва приметную среди других особняков крышу.
Договорились уже. Что по волосам плакать, если голову оторвать хотят.
Пока шли, стемнело.
Едва успела устроиться за стволом поваленной березы и настроить винтовку, как на трассе послышался звук мощного двигателя.
- Они? Вскинулся Глеб. - Угу, глянув в окуляр и прикидывая дистанцию, щелкнула настройкой прицела: "Жаль, не пристреляна, придется рисковать. Ну, да ладно".
Пригорок, заросший мелкими деревцами, позволял наблюдать за площадкой перед домом, а если чуть повернуться, видны были окна левого крыла, в котором располагались спальни.
В прицеле возникла морда большой машины. Чуть поведя стволом, увидела, как из джипа выскочили несколько затянутых в "Ночку" мужиков с оружием.
"Ого, какая честь".
Пока часть их, грамотно прикрывая друг друга, рванула к дверям, другие скрылись за углом особняка.
Медленно тянулись секунды. Но вот дверь дома распахнулась, и боец из группы захвата подбежал к машине.
Тонированное стекло уползло вниз, и возник профиль Юрия Петровича.
Приняв доклад, он с досадой хлопнул по дверце.
Что-то скомандовал и двинулся в дом.
-По-ора,- в растяжку скомандовала я, переводя прицел в точку фасада, помеченную крестом. Чтобы нарисовать этот символ Глебу пришлось лезть на крышу и, рискуя сорваться, чертить мелом.
По моему сигналу Глеб набрал номер генерала. - Абонент недоступен. - Прозвучал бесстрастный голос. Что и требовалось доказать. - Второй, - не отрываясь, бросила телефонисту-наводчику.
Городской номер Авдеева оказался свободен. Длинная пауза. Наконец Глеб протянул мне трубку.
- Алло. - Повторил голос. - Говорите.
- Позови Звягина, скажи, Оля звонит.
Еще одна пауза. Наконец генерал отозвался. - Ты с ума сошла. - Накинулся он в атаку. - Куда ты делась? Почему...- Он замялся, не желая произносить вслух имя.
- Юрий Петрович. - Произнесла я, плавно совмещая пунктир перекрестия с крестом на стене. - Как же Вы сейф-то Авдеевский не проверили? Надо было смотреть.
- Какой сейф...? - Начал тянуть время, лихорадочно соображая, бывший куратор.
Курок пошел, звук выстрела, не спрятанный глушителем, прозвучал почти одновременно с грохотом. Взрыв разметал крыло здания, и в небо рванулись языки пламени.
Винтовка лежала на траве, а я зачарованно смотрела на бешеный столб огня.
- Однако, ты постарался,- бросила я Глебу, который молча вглядывался в картину пожара.
- Там еще бойлер был и котел с топливом. - Пояснил он.
А уже через десять минут, перевалив через горку и закопав оружие в неприметном лесочке, мы шли к станции.
- Электричка в десять. - Буднично произнес Глеб. - Успеем.
Я кивнула. Говорить было не о чем. Доедем до города и разойдемся в разные стороны.
И тут меня осенило: "Сегодня двадцать второе сентября. Мой день рождения. Двадцать один год. А, кажется, полжизни прожито.
Словно подслушав мои мысли, Глеб обернулся и сказал.
-Ты не подумай, что пристаю, но, поехали ко мне, переночуешь. Заодно расскажешь про Алексея. Ведь обещала.
"Рассказать то можно, но вот сможешь ли поверить?" - Ладно, поехали. Только быстрее надо, а то на поезд не успеем.- Решилась я.
Мы побежали к станционным огням, мерцающим в ночной дымке. Оставляя позади все плохое.
Часть третья
Олин сон.
Берег вырос из тумана, словно рухнул занавес цвета бешеной зелени.
Раздвигаю невиданные тропические лопухи и, скользя на глинистом срезе, выползаю на сушу. Только здесь понимаю, что это не совсем я. Загорелые руки, огромный циферблат хронометра на запястье. В недоумении повожу плечами. Мышцы бугрят пятнистый камуфляж. И, словно в отменной стереосистеме слышу свой голос. Вернее голос Алексея, моего недавнего спутника. Оборачиваюсь и настороженно слежу за парящей гладью.
- Оторвались. - Голос хрипит, срывается в кашель. - Азим, ты как? - обращаюсь к спутнику.
Смуглый, как подкопченный варан, с мелкими чертами типичного латиноса, паренек. Машет головой, разгоняя мошку, и сипло втягивает прокуренными легкими воздух. - Нормально, Алекс, только Мурена нас все равно достанет. Он здесь хозяин. В этих местах, без его ведома, никто и охнуть не смеет.
- Все, хватит, Азимушка, я твои разговоры про местного босса уже третий день, от самой базы, слышу. Однако живы пока.
Оля неожиданно сообразила, что разговор идет на испанском. Диковинный сленг, или диалект. Но разбираю.
Причем, вроде думает про акцент Алексей, а я, как бы, понимаю. Ослабив доводы рассудка, понемногу растворилась в его сознании и перестала обращать внимание на свое неучастие в картинке.
Едва продышались, как Леха скомандовал. - Подъем, брат, отдыхать в Раю будем, если пустят. Бежать надо.
Громко сказано. Бежать по джунглям - это махать шашкой, по-Чапаевски рубая лианы, и все равно ползти с черепашьей скоростью, притом не забывая осматриваться вокруг, чтобы не отдавить хвост местной ползучей твари. Изматывает подобный темп куда больше, чем бег по пересеченной местности. "Отмахав" за час около пятисот метров, уперлись в тропу, пробитую кабанами. Идти стало проще. Однако удобство оказалось обманкой. Тропа, вильнув несколько раз среди могучих деревьев, повернула назад к реке.
Далеко уйти не успели, может и к лучшему. Результат был известен заранее. Долго сможет прятаться американец на захолустной российской помойке от местных хулиганов? Так же и здесь. Аборигены шли следом, не особо и напрягаясь. Могли дольше, да, видно, наскучило.
Изначально дохлое предприятие завершилось логическим итогом. Окружили и, выставив с десяток стволов, недвусмысленно предложили сдаться.
Превентивно избили. Без особого рвения, но умело. Впрочем, скорее не из природного гуманизма, а чтобы сохранить у пленных способность двигаться самостоятельно. Скрутив руки кожаными вязками, бросили под неприметным деревцем. Пока веселились, стемнело. Ночь в джунглях, время особое. Если уж застала, сиди где сидишь и не рыпайся. Леха задумчиво прикинул утренние перспективы. Несомненно одно, смерть им выберут самую что ни на есть лютую. Не имевший особых причин грустить о гибели старшего компаньона, преемник активно возражал против нездоровой тенденции. Стоит спустить с рук одному проходимцу, завтра появится десяток желающих проверить на прочность и его черепушку. Поэтому, наглец, застреливший главаря, заслуживал не просто жестокой казни, а показательного изуверства.
На авантюру Алексея подписали неделю назад, и имени, как говорится, не спросили. В общем, задачу нарезали в приказном порядке. А, то, что место незнакомое, и подготовки ноль, по барабану. Приказ есть приказ. Выполни, потом обжалуй. Поэтому, когда проводник указал на карте место работы, Алексей справедливо рассудил, что продукты брать в обратный путь лишнее. Никто их назад и не планирует. Спишут на боевые потери и все.
"Ну, это мы еще посмотрим". - Леха успел привыкнуть, что его норовили загнать, куда Макар телят не пас. И крайне удивлялись, когда он возвращался. Вот и сейчас. Переход, день на подготовку, выстрел, кстати, самое простое действие во всей этой истории. И теперь, на исходе третьих суток, в течение которых расстроенные кореша покойного гнали их по джунглям как зайцев, история, наконец, подошла к завершению.
Мурена, такое характерное прозвище носил брат застреленного мафиози, вызвал катер и расположился на ночлег возле безымянной речки.
Впрочем, экзекуцию Мурена решил начать, не дожидаясь прибытия в лагерь. Прямо здесь. Есть в местной флоре одно хитрое деревце, сок которого чуть крепче серной кислоты. Кожа от него сползает, как кожура с молодого картофеля, а уж какие муки испытает при этом человек, говорить излишне. Легкий надрез в коре даст достаточное количество этого рассола, чтобы освежевать их спины еще до рассвета. Леха сосредоточился и направил ход энергии в места соприкосновения с изуверским соком.