Картина, знакомая до слез. Несколько вполне сформировавшихся балбесов с азартом пинали мужика явно бомжеватого вида. Удары, недостаточно сильные, чтобы вырубить разом, но вполне способные, в конце концов, убить, сыпались градом. Что-то заставило Ольгу остановиться. Глаза избиваемого или бережный жест, которым он укрывал что-то на груди от малолетних придурков.
"Ох, не стоит ". - Одернула она себя, уже делая шаг в сторону разошедшихся пацанов.
Короткий толчок открытой ладонью снес крайнего не хуже удара пудовым кулаком. Агрессор рухнул в набитые мусором пакеты и тоненько завыл, не в силах набрать воздух в легкие. Остальные, опешив от внезапного вмешательства, получили свое так же быстро и радикально.
"Не смертельно, оклемаются минут через десять", - окинула Ольга взглядом место битвы, больше напоминающее сейчас лежку котиков.
- Вставай, дед. - Помогла она подняться бедолаге. К ее удивлению от бомжа не воняло, а пальто, даже после столь активного валяния по асфальту, сохранило опрятный вид.
Старик приоткрыл глаза и осмотрелся. - Спасибо, дочка. Только зря ты. Я бы потерпел, а сейчас меня с этого двора точно выгонят. Ну, да все равно, спасибо. Дед отряхнул брюки и собрал растрепанные седые волосики в пучок, затянув на затылке в подобие узла.
- Иван Максимович, - он церемонно поклонился и, Ольге показалось, чуть было не приподнял отсутствующую шляпу.
Старик глянул на обидчиков. - Ох, дети, дети. Но, чувствую, скоро детки проснутся, и лучше, если нас с Вами, милая барышня, в этот момент здесь не будет. Он вопросительно глянул на спасительницу. Извините, не представитесь, а то мне неудобно обращаться к Вам так, без имени.
- Оля. - Ей стало смешно. "Чего в наше время ни увидишь. Бомжи - интеллигенты". - Идемте, она повернулась и вышла на тротуар. Отойдя пару кварталов, старик остановился и задумчиво глянул на нее.
- Позвольте вопрос?- В уже знакомой манере обратился собеседник.
- О чем? - Она оглянулась, прикидывая, не преследуют ли их. У Вас очень характерная манера улаживать конфликты. Ни одна из моих знакомых барышень не вмешалась бы в такой ситуации. Правда, у меня знакомых девушек не очень много, - поправился собеседник, - но все же. А вот раскидать, так вообще ни одна бы не смогла. Вы спортсменка? Если не хотите, можете не отвечать, это в принципе вопрос вежливости.
"Смешной старик", - подумалось Ольге.- И неожиданно ответила правду.
- Учил меня один китаец, вообще учителей хватило.
- Да, Вы очень интересный человек, - прищурившись, покивал головой Иван Максимович.
-А Вы бомж?- Она тоже спросила напрямик. Почему они Вас били?
-Что значит бомж? Если по документам, то нет. А фактически, - он помялся, - ну, я ночевал несколько раз в подъезде этого дома. Здесь замок на двери простой. А мальчишки прогоняли. - Он сказал это так просто, словно не его только что безжалостно, хоть и неумело, пытались убить озверевшие от безнаказанности сопляки.
Ольга хмыкнула. - Ничего себе выгоняли? Они же Вас могли забить насмерть. Старик пожал плечами, от чего старенький шарф разошелся, и на шее обнаружился громадный синяк.- Да что с них взять? Они не виноваты. Очевидно, я сам спровоцировал их, не успев убраться вовремя из тупика.
-Интересная позиция, Вы дедушка не толстовец, - слегка съехидничала девушка.
-Да какой я толстовец. Вы правильно поняли, бомж, де-факто. Хотя и коренной Ленинградец. Так уж вышло. В моем статусе не до философствования. Кто сильнее, тот и прав. Так что стоит ли... Он не стал продолжать, а просто махнул рукой, отметая тему беседы, как нечто скучное и не стоящее внимания.
- Очень Вам благодарен, - вновь поклонился он, - пойду, постараюсь привести себя в порядок и подыскать ночлег. Он развернулся и шагнул в сторону перехода.
- Иван Максимович. - Повинуясь внезапному порыву, Ольга остановила уходящего.
- Проводите девушку до метро, а то вдруг эти хулиганы вернутся. Мне одной боязно. - Она весело улыбнулась.
- Да уж, - старик тоже сощурил глаза в улыбке. - Вы, я заметил, совершенно беззащитны, но отказать даме, пусть и столь юной, не смею.
Они двинулись по тротуару, неторопливо переговариваясь о каких-то пустяках, как давно знакомые люди.
История его, похожая на сотни, а то и тысячи подобных судеб, все же выпадала из общего числа.
Иван вырос в Ленинграде, закончил мореходку, плавать начал четвертым помощником. За двадцать лет вырос до капитана дальнего плавания. Огромная ответственность, необходимость держать в узде самый разный экипаж. Умение принимать мгновенные решения - все это у него было. Однако, строгий командир, умелый руководитель в море, на берегу он становился совсем другим. Женился рано, через год родилась дочь. Жили хорошо. Вернее, так считал Иван, когда возвращался из рейса, и встречали его веселые лица родных. Хорошая квартира, достаток. Машина, дача. В общем - живи, не хочу. А Иван хотел в море. На берегу он скучал. Томился в безделье, не зная, чем занять длинный отпуск. И, кое-как отгуляв пару недель, сбегал в рейс. Хозяйством и воспитанием дочери занималась жена.
Однако все хорошее имеет обыкновение заканчиваться. Перестройка застала врасплох. Сокращения в пароходстве ударили в первую очередь по пенсионерам. А Иван Максимович аккурат разменял пенсионный возраст. Не спасли ни заслуги, ни ордена. Моложавый пенсионер оказался в круговерти новой жизни. Как нарочно, неприятности покатились как снежный ком. Накопления сгорели в девяносто первом. А денег было очень даже немало. Если бы не Павловская выходка, то жил бы Иван, припеваючи, до самой смерти. А так, вышло, что и нет больше денег. Жена, последнее время жаловавшаяся на сердце, удар не пережила, инфаркт, второй. Чтобы похоронить по-людски, пришлось продать машину. Не принял берег старого моряка. Работы нет, знаний, кроме штурманского дела, тоже. Пенсия - слезы. Умевший ломать ситуацию, он уперся и сделал все, чтобы наладить жизнь. Продал гараж и занялся челночным бизнесом. Благо, что знания языков, хотя бы для грамотной торговли, хватало. Но и тут облом. Прогорел. Вездесущий китайский ширпотреб и мизерные доходы народа подкосили торговлю. Одно радовало, дочка удачно вышла замуж. Муж при деньгах, на своей машине.
"Дерганый, правда, какой-то. Однако лишь бы ей по сердцу". - Считал отец. Дочка, прежде спокойная и ласковая, понемногу изменилась. Началось с малого. Пару раз попрекнула куском хлеба. Мол, что мы тебя кормим-поим?
Дальше, больше. В большой трехкомнатной квартире сталинской постройки сделали роскошный ремонт. Евро, как похвалилась подружке дочка. Отец, правда, считал, что ремонт сделал квартиру похожей на третьеразрядный офис в слаборазвитой Испании, но не спорил. Дочке нравится и слава богу. Подрабатывал, где мог, пока не начало прихватывать. То спина, то сердце. Одно, другое. В общем, не работник, если руками. А самое главное, после ремонта из трех комнат вышло две, но громадных. "Зал,- сказала дочка, - должен быть большим, чтобы в углу мог стоять аквариум, где сможет тихо плескаться бегемотик. А спальня, это наше семейное гнездышко".
- Короче, батя, проблема у нас одна, и эта проблема - ты. - Конкретно объяснил тестю ее муж, поигрывая толстенной золотой цепью.- Выбирай. Или в пансионат, но там "башлять" надо. У тебя есть чем? Нет? Тогда, это, решай сам. Я послезавтра замки поменяю. Барахло твое выкидывать пока не буду. Может, найдешь какую.., тогда и заберешь.
Онемевший от удивления Иван Максимович кинулся к дочке.- Доча, да куда ж я денусь-то. Та, осторожно, чтобы не поплыла тушь, уронила слезинку и сочувственно покивала головой. - Ты знаешь, папа, он у меня кремень. Как сказал, так и сделает. А ты, вот что..., у тебя же полгорода приятелей флотских, может, кто на квартиру пустит. Мы заплатим, потом. Она вспомнила, что записалась к парикмахеру, и унеслась. А через несколько дней, вернувшись из магазина, он обнаружил, что ключ к замку не подошел. На звонок вышел зять и веско рекомендовал испариться. - Ты что нервы мотаешь, козел старый, дочку пожалей, она вон и так извелась от твоих вздохов.