Некто Вибий Серен, по доносу своего сына, был присужден римским сенатом к заточению на каком-то безводном острове, Тиберий воспротивился сему решению, говоря, что человека, коему дарована жизнь, не должно лишать способов к поддержанию жизни. Слова, достойные ума светлого и человеколюбивого! — чем более читаю Тацита, тем более мирюсь с Тиберием. Он был один на величайших государственных умов древности.
144. А. П. КЕРН
25 июля 1825 г.
Михайловское.
J’ai eu la faiblesse de vous demander la permission de vous écrire et vous l’étourderie ou la coquetterie de me le permettre. Une correspondance ne mène à rien,]e le sais; mais je n’ai pas la force de résister au désir d’avoir un mot de votre jolie main.
Votre visite à Trigorsky m’a laissé une impression plus forte et plus pénible, que celle qu’avait produite jadis notre rencontre chez Оленин. Ce que j’ai de mieux à faire au fond de mon triste village, est de tâcher de ne plus penser à vous. Vous devriez me le souhaiter aussi, pour peu que vous ayez de la pitié dans l’âme — mais la frivolité est toujours cruelle et vous autres, tout en tournant des têtes à tort et à travers, vous êtes enchantées de savoir une âme souffrante en votre honneur et gloire.
Adieu, divine. J’enrage et je suis à vos pieds. Mille tendresses à Ермолай Федорович et mes compliments à M-r Voulf.
25 jllt.
Je reprends la plume, car je meurs d’ennui et ne puis m’occuper que de vous. J’espère que vous lirez cette lettre en cachette — la cacherez vous encore dans votre sein? me répondrez vous bien longuement? écrivez moi tout ce qui vous passera par la tête, je vous en conjure. Si vous craignez ma fatuité, si vous ne voulez pas vous compromettre, contrefaites votre écriture, signez un nom de fantaisie — mon coeur saura vous reconnaître. Si vos expressions seront aussi douces que vos regards, hélas! je tâcherais d’y croire ou de me tromper, c’est égal. — Savez vous bien qu’en relisant ces lignes, je suis honteux de leur ton sentimental — que dira Анна Николаевна? Ax вы чудотворка или чудотворица!
Savez-vous quoi? écrivez-moi comme cela et comme cela; c’est si joli. {19}
145. П. А. ОСИПОВОЙ
25 июля 1825 г.
Из Михайловского в Ригу.
Voici, Madame, deux lettres à votre adresse qui viennent d’arriver. L’une est de Pletnef et était incluse dans la mienne.
J’espère que lorsque vous aurez reçu ces letires vous serez arrivée à Riga gaiment et heureusement. Mes amis de Pétersbourg étaient persuadés que je vous accompagnerais. Pletnef m’écrit une nouvelle assez étrange; la décision de Sa Majesté leur a paru un malentendu et l’on est résolu de lui en parler de nouveau. Mes amis se donneront tant de peine, qu’on finira par m’enfermer à Schlusselbourg où certes je n’aurais pas le voisinage de Trigorsky, qui tout désert qu’il est maintenant, est encore pour moi une consolation.
J’attends bien impatiemment de vos nouvelles — donnez m’en, je vous en supplie. Je ne vous parle pas de ma respectueuse amitié, ni de mon éternelle reconnaissance. Je vous salue du fond de mou âme.
25 juillet. {20}
146. Л. С. ПУШКИНУ
28 июля 1825 г.
Из Михайловского в Петербург.
Если б Плетнев показал тебе мои письма, так ты бы понял мое положение. Теперь пишу тебе из необходимости. Ты знал, что деньги мне будут нужны, я на тебя полагался, как на брата — между тем год прошел, а у меня ни полушки. Если б я имел дело с одними книгопродавцами, то имел бы тысяч 15.
Ты взял от Плетнева для выкупа моей рукописи 2000 р., заплатил 500, доплатил ли остальные 500? и осталось ли что-нибудь от остальной тысячи?
Заплачены ли Вяземскому 600 р.?
Я отослал тебе мои рукописи в марте — они еще не собраны, не цензированы. Ты читаешь их своим приятелям до тех пор, что они наизусть передают их московской публике. Благодарю.
Дельвига письма до меня не доходят. Издание поэм моих не двинется никогда. Между тем я отказался от предложения Заикина. Теперь прошу, если возможно, возобновить переговоры…
Словом, мне нужны деньги или удавиться. Ты знал это, ты обещал мне капитал прежде году — а я на тебя полагался.
Упрекать тебя не стану, а благодарить ей-богу не за что.
28 июля.
При сем письмо Заикина. Я не утруждаю тебя новыми хлопотами: прошу единственно вполне истолковать Плетневу мои обстоятельства — полагаюсь на его дружбу — если ж ты захочешь продиктовать «Цыганов» для отдачи в цензуру, покамест не перешлю своего списка, — я почту себя очень обязанным.
147. И. Ф. МОЙЕРУ
29 июля 1825 г.
Из Михайловского в Дерпт.
Сейчас получено мною известие, что В. А. Жуковский писал вам о моем аневризме и просил вас приехать во Псков для совершения операции; нет сомнения, что вы согласитесь; но умоляю вас, ради бога не приезжайте и не беспокойтесь обо мне. Операция, требуемая аневризмом, слишком маловажна, чтоб отвлечь человека знаменитого от его занятий и местопребывания. Благодеяние ваше было бы мучительно для моей совести. Я не должен и не могу согласиться принять его; смело ссылаюсь на собственный ваш образ мыслей и на благородство вашего сердца.