— Что за беда, затевай журнал.
— Журнал? а кто же подпишется?
— Мало ли кто, Россия велика, охотников довольно.
— Нет, брат: нынче их не надуешь. Их отучили. Все говорят: деньги возьмет, а журнала не выдаст или не додаст. Кому охота судиться из 35 рублей?
— Ну, так пиши Выжигина.
— Выжигина? Господи боже мой: написать Выжигина не штука; пожалуй, я вам в четыре месяца отхватаю 4 тома, не хуже Орлова и Булгарина, но покамест успею с голоду околеть.
— Знаешь ли что? Издай Альманак.
— Как так?
— Вот как: выпроси у наших литераторов по нескольку пьес, кой-что перепечатай сам. Выдумай заглавие, закажи в долг виньетку, да и тисни с богом.
— В самом деле. Да я ни с кем из этих господ не знаком.
— Что нужды: ступай себе к ним. Скажи им, что ты юный питомец муз; впервые выступаешь на поприще славы и решился издавать Альманак, а между тем проси их воспоможения и покровительства.
— А что ты думаешь. Ей-богу, я с отчаяния готов и на Альманак.
— Советую дела не откладывать.
— Сегодня ж начну свои визиты.
— И дело: желаю тебе всякого успеха.
______
(Кабинет стихотворца. Всё в большом беспорядке. Посредине стол. Стихотворец и трое молодых людей играют в кости.)
С т и х о т в о р е ц (гремя стаканчиком). Я в руке. Sept à la main… neuf… Sacredieu… neuf et sept… neuf et sept… neuf… [77] мое… Кто держит?
Г о с т ь. Экое счастие: держу.
С т и х о т в о р е ц. Sept à la main… (про себя). Это кто?
Входит А л ь м а н а ш н и к (одному из гостей). Я давно желал иметь счастие представиться вам. Позвольте одному из усерднейших ваших почитателей… Ваши прекрасные сочинения…
Г о с т ь. Вы ошибаетесь: я, кроме векселей, ничего не сочиняю: вот хозяин…
А л ь м а н а ш н и к. Позвольте одному из усерднейших…
С т и х о т в о р е ц. Помилуйте… радуюсь, что имею честь с вами познакомиться… садитесь, сделайте милость…
А л ь м а н а ш н и к. Вы заняты… извините: я вам помешал.
С т и х о т в о р е ц. О нет… мы будем продолжать. — Sept à la main… 3 крепс. — Какое несчастие. (Передает кости.)
Г о с т ь. Сто рублей à prendre [78].
С т и х о т в о р е ц. Держу… (Играют.) Что за несчастие… (Смотрит косо на Альманашника.)
А л ь м а н а ш н и к. Я в первый раз выступаю на поприще славы и решился издать Альманак… я надеюсь, что вы…
С т и х о т в о р е ц. Пятую руку проходит! и всегда я попадусь… Вы издаете Альманак? под каким заглавием?.. прошел — я более не держу.
А л ь м а н а ш н и к. «Восточная звезда»… я надеюсь, что вы не откажетесь украсить ее драгоценными…
С т и х о т в о р е ц (берет стаканчик.) Позвольте: сто рублей à prendre… Sept à la main… крепс — так. Это удивительно; первой руки не могу пройти. (Плюет, вертит стул.) Несносный альманашник; он мне принес несчастие.
А л ь м а н а ш н и к. Надеюсь, что вы не откажетесь украсить мой Альманак своими драгоценными произведениями…
С т и х о т в о р е ц. Ей-богу — нет у меня стихов, — все разобраны, журналистами, альманашниками… Держу всё… что? прошел опять!.. Это непостижимо. Проклятый альманашник.
А л ь м а н а ш н и к (вставая). Позвольте надеяться, что если будет у вас свободная пьеска…
С т и х о т в о р е ц (провожая его до дверей). Отыщу непременно и буду иметь счастие вам доставить.
А л ь м а н а ш н и к. Поверьте, что крайность, бедственное положение, жена и дети.
С т и х о т в о р е ц (его выпроводив). Насилу отвязался. Экое дьявольское ремесло!
Г о с т ь. Чье? твое или его?
С т и х о т в о р е ц. Уж верно мое хуже. Отдавай стихи одному дураку в Альманак, чтоб другой обругал их в журнале. Жена и дети. Черт его бы взял… человек, кто там?
(Входит слуга.)
С т и х о т в о р е ц. Я говорил тебе, альманашников не пускать.
С л у г а. Да кто их знает, альманашник ли, нет ли.
С т и х о т в о р е ц. Дурак, это по лицу видно. Я в руке: Sept à la main…
(Играют.)
Харчевня.
(Бесстыдин, Альманашник обедают.)
— Гей, водки.
— Девятая рюмка! И я за всё плачу — а что толку!
— Увидишь, как пойдет наш Альманак: с моей стороны даю 34 стихотворения; под пятью подпишу А. П., под пятью другими Е. Б., под пятью еще К. П. В. Остальные пущу без подписи; в предисловии буду благодарить господ поэтов, приславших нам свои стихотворения. Прозы у нас вдоволь: лихое Обозрение словесности, где славно обруганы наши знаменитые писатели, наши аристократы… знаешь.