Записки Пущина написаны в 1858 году по настоянию Е. И. Якушкина, сына декабриста, который еще в Сибири в 1853 г. записывал устные рассказы Пущина (некоторые из них см.: Пущин, с. 381–382). Поводом к их написанию было появление в 1855 г. «Материалов» Анненкова, где политические взгляды поэта и его связи с декабристским движением почти не освещались, как по цензурным условиям, так и по свойственному Анненкову убеждению, что эти связи были случайными. «…Я приступил к нему <Пущину> прямо с выговором, — писал Якушкин, — что он до сих пор не написал замечаний на биографию, составленную Анненковым» (Пущин, с. 380). Записки Пущина, благодаря своей точности и правдивости, принадлежат к числу важнейших источников для биографии поэта. Пущин пишет только о том, что он видел и наблюдал сам. Кроме фактических данных, в его записках дано такое тонкое и проникновенное понимание характера поэта, которое не было свойственно, пожалуй, никому из его современников. Это пристальный и пристрастный взгляд друга. Он видит не только внешние проявления характера и темперамента (как, например, Комовский), но проникает в глубины души поэта, преданной дружбе и ранимой, замечает не только резкость, порывистость, но и склонность к самоанализу. Подмеченные Пущиным черты юноши-Пушкина будут сопутствовать ему всю жизнь. Это абсолютное понимание, по-видимому, и заставило поэта перед смертью вспомнить о своем лицейском друге.
Впервые с цензурными изъятиями записки Пущина опубликованы в журнале «Атеней» (1859, т. VIII, ч. 2, с. 500–537). Полностью подготовлены и напечатаны Е. И. Якушкиным («Пущин и записки о Пушкине». СПб., 1907). Несколько раз переизданы под редакцией С. Я. Штрайха.
Записки о Пушкине (Стр. 71). Гессен, с. 38–86, с проверкой по рукописи (ИРЛИ, ф. 244, оп. 17, № 36).
Корф Модест Андреевич (1800–1876) — барон, с 1872 г. граф, товарищ Пушкина по Лицею, быстро сделавший чиновничью карьеру (в 1834 г. он уже статс-секретарь, пользуется милостью и доверием Николая I и исполняет должность государственного секретаря, а с 1843 г. — член Государственного совета). В Лицее он был антиподом Пушкина и его кружка. Тем не менее он аккуратно посещал все лицейские «годовщины» и по-товарищески держался с бывшими лицеистами. Как ловкий чиновник, он понимал выгоды приобщения к «лицейскому духу» при полной внутренней благонамеренности, недаром он пошел в гору при М. М. Сперанском. Дружеских или близких связей у Пушкина с Корфом не было, однако, узнав о работе Пушкина над историей Петра I, Корф (сам любитель истории) предоставил Пушкину свою библиографию иностранных сочинений о России (XVI, 164–165, 168). В ответ на это Пушкин «перед смертью ссудил его разными старинными и весьма интересными книгами» (Письмо А. И. Тургенева к В. А. Жуковскому от 28 марта 1837 г. — В кн.: «Московский пушкинист», вып. I. М.—Л., 1927, с. 28). В 70-е годы Корф был членом комиссии по установке памятника Пушкину (см.: Гастфрейнд. Товарищи П., т. I, с. 457–499).