Да что там! Я долгие годы не могла поверить, что она умерла.
Потом отец привел тетю Любу. Тоже своего рода, «предательство». Это сейчас я понимаю — он был еще молод, хотел нормальную семью, хотел, чтобы у меня появилась мать. И никак не хотел понять, что для меня мама — только одна. Та, которая ушла…. Это трудно и почти невозможно объяснить — всегда остаются какие-то непонятные моменты. Потому что никто лучше тебя самого не чувствует глубинную связь.
Я ни с кем и никогда не сходилась настолько близко, чтобы вот так — душой и сердцем. До последней клеточки слиться с другим человеком, открыть ему все свои мысли, думы, планы и надежды. Даже Гришенька и Аленка, самые мои близкие люди, знали обо мне далеко не все. Чувствовали — да. Но не знали.
Энгельберт, возможно, и сам не подозревая об этом, попытался стать моим двойником. Опорой и надеждой. А может быть, это я попыталась слиться с ним. Стать его парой. Принять его таким, какой он есть. Закрыть глаза на происхождение, на привычки и прочее. В конце концов, он, как и я, имеет право на индивидуальность.
А он не захотел.
Я не знаю — бывают ли истинные пары в реальном времени, или это выдумки обиженных и обманутых женщин. Но ведь так хочется, чтобы они были….
— Саша….
Голос Энгельберта тих и неуверен. Я перевожу взгляд на него. А ведь красивый мужик. Не так широкоплеч, как Сельвиль, однако строен, высок. Светлые волосы собраны в высокий хвост. Глаза горят. Он с жадным интересом всматривается в меня.
— Саша, я понял, что ты хотела сказать, — говорит он тихо. — Ты просто не можешь мне доверять. Я понял…. Знаешь, никогда не думал, что буду вести себя с женщиной вот так…. Глупо. Да, в истинность пар я до сих пор не верил. Нет, это же несерьезно! Какие истинные пары — в аристократических кругах и десятка семей не найдется, в которых муж и жена хотя бы уважают друг друга. Договорные браки — они такие. А я еще и принц. Мне и вовсе никакой любви не светило — все на благо королевства. Знаешь, как умеют по мозгам ездить и батюшка король, и няньки — воспитатели. Одна нянюшка Ланюшка меня этим не донимала. Да дядюшка Джи. Я всегда мечтал, что у меня будет такая же семья, как у них. Вот и поторопился. Еще и маркиз этот, со своими дочками…. И рудник неучтенного минерала…. Я же так и не разобрался — что это за минерал такой. На что годен, как использовать…. Вот, у пещеры дракона нашел. Того, самого старого. Хочешь посмотреть?
Он протянул мне мутно-черно-серый камушек размером с крупную ранетку — полукультурку.
Так, Саша! Только не смеяться. Нельзя же мальчика обижать. Нет, в самом деле! Откуда бы ему знать — что это такое. Мне-то Гайчик уже успел объяснить.
— Ты знаешь, что это? — тут же навострил ушки Энгельберт. Я покачала головой и отвела глаза. Пусть сам, собственным умом доходит. Вдруг, да и найдет применение.
— Жаль…. Буду искать тех, кто знает, — убрал камушек в карман Энгельберт. — Я только об одном хочу тебя попросить — не становись моим врагом, хорошо? Может быть, когда пройдет какое-то время, мы оба повзрослеем…. Может быть, тогда мы сумеем…. Кстати, меня на твою Землю отправляют. В качестве ученика Ргрыжа…. Никогда не думал, что стану учеником дракона, да еще попаду в другой мир. Расскажешь — как у вас там все устроено?
— Это тебе лучше к Гришеньке обратиться, — ухмыльнулась я, живо себе представив эльфа в среде человеческой. Впрочем, сейчас у нас всем все можно, так что древний дракон и юный эльф уж как-нибудь не пропадут. Эльф-то у нас во дворцовых интригах как в собственной ванне купался — успели мне кое о чем в уши насвистеть. И Ее Величество Елисабель, и фрейлины. Да и дядюшка Джи с нянюшкой не молчали.
— Если в Россию попадешь — найди там одного товарища, — сказала я, мысленно потирая ручки. — Я тебе адресок запишу. Есть у нас целая армия ролевиков. Кто в орков рядится, кто в гоблинов, а кто и в эльфов. Ты туда впишешься, если поначалу хотя бы не будешь себе пяткой в грудь стучать и на всю Светлую Рощу орать, что ты самый настоящий принц, и уши у тебя свои собственные. Ставь на то, что ты умеешь фехтовать и в настоящих сражениях участвовал. Только учти — у нас боевое оружие не используется, только учебное. Потому что это игра, прежде всего. Если тебя в клубе примут — то дальше легче будет. Помогут, подскажут, пинка дадут.
— А пинка зачем? — не понял Энгельберт, глядя на меня наивными глазками.
— Для ускорения процесса, конечно же! Чем скорее ты адаптируешься, тем легче будет. Иди, Энгель, поговори с Гришкой. Он тоже чего-нибудь подскажет.
— Хорошо, поговорю…
Он шагнул к костру. Остановился. Обернулся ко мне.
— Саш…. Ты больше ничего не скажешь мне на прощание?