Во всем этом виновата я. Это была единственная мысль, которая назойливо жужжала сейчас в Ивиной голове.
Как только они расстались с Сашей у дверей «Калмер Кармы», Гарет взял Иви за руку.
— Можно, я провожу тебя домой?
Он улыбался. Иви сейчас было не до него. Ей хотелось побыть одной. Аден так и не перезвонил. Она чувствовала себя не в своей тарелке, как будто Аден каким-то образом узнал о той неприятности, которая приключилась сегодня вечером в баре из-за нее. Теперь, подумала она печально, я еще ниже упаду в его глазах.
А раз уж на то пошло, то лучше не отвергать предложенную руку Гарета.
Они шли вдоль по улице, в ушах так и грохотала музыка из «Мечты Манхэттена».
Гарет становился все смелее. Руку он уже убрал для того, чтобы обнять ею Иви за талию. И это было совсем неплохо. Разве не так? И что это я извожу себя вопросами, недоумевала Иви. К черту Бинга с его открытиями. Она направила все внимание на Гарета. Он был здесь и сейчас, и никаких комплексов у него не было.
— Чем ты занимаешься? — Она даже не задала тех основных вопросов, которым обучала Бернарда.
— Математикой, химией, историей.
— Ты что, учитель? — Иви была поражена.
— Нет, — усмехнулся он загадочно. Они остановились под фонарем. При его тусклом свете Иви разглядела юношеские прыщики у Гарета на подбородке, а потом и нежный юношеский пушок на его скулах.
Гарет начал было:
— Я занимаюсь…
— НЕ ПРОДОЛЖАЙ!
Весь сегодняшний вечер Иви провела, кокетничая со школьником, которому следовало бы вместо этого готовиться к экзаменам. И сейчас ее обнимал за талию школьник!
— Я гожусь тебе в… старшие сестры.
— Мне нравятся женщины постарше, — ответил настойчивый тинейджер.
— Женщины постарше! Да мне все двадцать семь! — сопротивлялась Иви.
— Почти тридцать! Bay!
— Ты хоть понимаешь, что это противозаконно! Твоя мама хоть знает, где ты сейчас? — Иви отпихнула своего малолетнего поклонника. Ну и сильный же он был. — И чем это они вас теперь кормят в школах?
21
— И как чувствует себя наша соблазнительница сегодня утром? — спросил Бинг, когда нахмуренная Иви вошла, шаркая шлепанцами, в кухню.
— Совсем не смешно.
— Тебе так только кажется. — Бинг разогревался перед утренней пробежкой, задирая ноги над кухонным столом. — Очень даже смешно.
— Ты забыл надеть шорты. — Иви тяжело опустилась около стола. — Ах нет. Они, оказывается, на тебе.
Шорты, в которых Бинг занимался бегом, вошли в легенду. Они демонстрировали образец кроя при максимальной экономии ткани.
— Что, они коротковаты? — спросил Бинг. — Я надену другие.
— Не может быть! — изумилась Иви.
Но вскоре Бинг действительно вернулся в шортах нормального размера. Иви и не подозревала, что у него имеется нечто подобное.
Пока он разминал и разогревал мышцы, Иви спросила о Бернарде:
— Как он?
— Успокоить его было не так-то просто. — Бинг дотягивался до кончиков пальцев ног с удивительной легкостью. — Не мог поверить, что ударил женщину. Ты же знаешь, какой он джентльмен.
— Он просто зеркально все копировал. Мы его на это подбили, и он действовал чисто автоматически. Я во всем виновата, — проговорила Иви.
— Да уж! — Бинг сделал пару прыжков, от которых задребезжало содержимое Беллиных буфетов.
— Как это тебе удалось вызволить его из «Мечты Манхэттена»? Что ты им такое сказал? Ведь могла разразиться настоящая буря.
— Я сказал, что он сейчас проходит курс лечения и ему нельзя было пить. Если говорить что-то громко и в достаточной степени уверенно, то люди тебе поверят.
— Ты очень смелый, — сказала Иви, немного смутившись. — Слава Богу, ты оказался рядом.
— Гораздо труднее было сделать так, чтобы он перестал плакать.
Иви была убита:
— Бернард плакал? Это ужасно!
— Он себя возненавидел. Избавлю тебя от необходимости произносить следующее заключение: в этом виновата тоже ты.
Иви положила голову на стол. Он был прохладный, но это не помогало.
Бинг поцеловал ее сзади в спутанные волосы.
— Не расстраивайся. По какой-то странной причине я все же люблю тебя. И уверен, что Бернард — тоже. — И Бинг запрыгал к двери, отправляясь на пробежку.
«Зато я не люблю себя, — подумала безутешная Иви. — «Присмотри за моими жильцами», — вот о чем просила меня Белл». Иви разрыдалась и от ненависти к себе, и оттого, что едва не была растерзана пьяной толпой.
— К тебе там почтальон! — прокричал Бинг уже от входной двери.