— Что ты здесь делаешь? — спросила Иви и протянула близнецам по карамельке с изюмом.
— Что называется, подыскиваю квартиру. Сиделка от нас ушла, так что мне приходится водить с собой эту парочку. Я думала, все будет нормально, но…
— Фу, — Чарльз выплюнул карамельку. — Вкус, как у какашек.
Джулиус закричал:
— Я ем какашки!
Взгляд Бет отражал только усталость.
— Представь себе: и они, и квартирный агент.
Иви поступила благородно:
— Оставь их мне. Джулиус, не трогай этот хрусталь!
— О Боже! Ты просто ангел. — Плечи Бет немного расслабились. — Я зашла к вам домой, но Бинг сказал, что ты здесь. Я бы попросила его побыть с ними, но он как раз уходил в «Палладиум». Я понимаю, это ужасная наглость, но я просто не знаю, что мне делать.
— Не беспокойся. Все меняется. Нам всем приходится как-то крутиться. Чем быстрее ты найдешь квартиру, тем быстрее сможешь оставить п-р-е-л-ю-б-о-д-д-е-я. — Последнее слово Иви произнесла по буквам, чтобы поберечь невинные уши близнецов.
— Прелюбодея? — переспросила Бет озадаченно.
— Опс! Нет. Прелюбоддея, — прошептала Иви.
— Но там только одна буква «д». — Бет изучающе рассматривала лицо сестры. — Что ты имеешь в виду, Иви?
— Что я имею в виду, что я имею в виду? — Иви засмеялась. Затем произнесла одними губами: — Маркус, — с наигранной веселостью показывая на детей. — Он же П-Р… и так далее.
Бет смотрела на нее во все глаза.
— Ну что? — сказала Иви, когда уже больше была не в силах это выносить.
— Но Маркус не прелюбодей, — сказала Бет просто. — Это все я.
Забыв о Чарльзе и Джулиусе, Иви завизжала:
— Что? Это ты трахаешься направо и налево?
— Нет. Я придумала кое-что другое. Мне казалось, что ты поняла.
Земля уходила у Иви из-под ног.
— Ты же сказала, что не можешь с ним больше жить!
— Но это совсем не из-за того, что он мне изменил. Маркус никогда не был способен на такой интересный шаг.
Бет медленно вздохнула. Теперь она говорила с видом человека, который повторял свои слова за последнее время уже очень много раз.
— Я вышла за Маркуса замуж, потому что он казался мне идеалом для создания семьи. К тому же я была слишком молода и решила, что я в него влюблена. У меня было все, что только может пожелать женщина, но я все больше и больше сходила с ума, потому что мне не с кем было поговорить. У нас с Маркусом никогда не получалось нормального разговора. Когда я встречала кого-нибудь, то не могла наговориться. Мне казалось, что меня заперли в склепе на многие годы, а потом внезапно вывели на свет. Решение развестись пришло само собой. Оно не было результатом измены Маркуса.
— Как же я…
— Шшш… И так слишком много неприличных слов сказано в присутствии детей. Теперь-то я поняла, почему ты тогда набросилась на Маркуса. А раньше просто и вообразить себе такого не могла. Конечно, Маркус не всегда такой обходительный джентльмен, как кажется, но все-таки он не п-о-д-л-е-ц.
— А я-то что о нем подумала! — сказала опечаленная Иви. — Я полагала, что он тебе изменяет.
— Нет. — Казалось, Бет что-то неожиданно испугало. — Слушай, сестренка, а ты все так же относишься ко всему, что случилось? Если ты после этого не захочешь мне помогать, то я все пойму.
— Ах, замолчи! — Это был не первый раз, когда Иви пожалела, что Крампы не умеют обниматься. Но тут она прижала руку ко рту. — Тамсин! — сказала она, краснея. — Она же плакала из-за меня. Я ей сказала, что все о ней знаю.
— Сейчас мне не до этого. — Бет поднялась. — У меня нет времени разбираться, что там случилось с Тамсин. Нужно искать крышу для этих двух мальчиков. Можешь с ними посидеть до семи?
— Конечно. К этому времени мы уже придем домой.
Итак, Бет оставила Иви с неприятным чувством, что вот она опять, в который уже раз, не смогла разобраться в том, что творится у нее прямо под носом.
Обмотав бусы вокруг пухлой шеи, Джулиус исполнял симфонию собственного сочинения на маленьких колокольчиках. Чарльз, пересилив себя, все-таки жевал карамель с изюмом, срок употребления которой, кстати, давно истек.
Ни один посетитель так и не заходил и никто не отрывал Иви от дела, но сценарий давно уже был убран в сумку, чтобы до него не добрались грязные маленькие пальчики. А думала Иви теперь исключительно об Адене.
И вот от раздумий она перешла к действию. Без промедления, пока не закралось в душу трусливое сомнение, она набрала его номер.
— Алло.
Ой. Это был он. Иви напомнила себе, что ей уже двадцать семь.
— Привет, Аден. Это я.