В итоге на каждой тарелке лежало всего понемногу, и Джон сказал:
— Бриджит, может, ты наконец усядешься и снимешь свой передник?
Бриджит фыркнула. Этот ее фартук за воскресным столом был самой главной приметой. Символом ее всевластия, знаком того, что только она имеет право удалиться на кухню и не собирается ни на кого перекладывать эту ответственность.
Осторожно потыкав вилками и убедившись, что перед ними нормальное жареное мясо без всяких безумных изысков, все жадно принялись за еду. Слышен был вздох облегчения.
— Очень вкусно! — заявил Маркус.
Бриджит притворилась скромной.
Иви страшно захотелось вылить ему на голову банку с хреном.
— Иви! — От пронзительного окрика Бриджит Иви подскочила на стуле. — Смотри же, Джулиус натирает себе голову картофельным пюре!
Ну и возни с этими детьми! Почему они не могут просто сидеть и есть?
— Извините, извините, — захлопотала Иви, вытирая салфеткой перепачканного малыша.
— Ничего, ему идет, — засмеялась Бет.
Иви улыбнулась ей в ответ. Она была рада, что сестра так хорошо держится.
— Что, скоро увидим тебя по ящику? — спросил Джон.
— Да! — успела выкрикнуть Иви до того, как Бриджит заявила:
— Всего лишь в рекламе.
Немного раздосадованная, Иви продолжила:
— Собачьих консервов. Снимать будут на природе. Во вторник уезжаю в Дорсет[12]. Две ночи — в отеле!
Бриджит повернулась к Бет.
— С пристройкой дело продвигается? Крышу будете стеклить?
Бет сделала вид, что рассматривает рисунок на скатерти, и Джон между тем спросил Иви:
— А когда это выйдет на экран?
— Не знаю. Наверно, через пару недель. Они мне скажут, и я тебе позвоню, пап.
Маркус перегнулся через стол:
— Кучу денег получишь? Я слышал, это очень выгодное дело.
— Возможно, что так.
— Речь идет о сотнях? Или тысячах? Или десятках тысяч? Меньше десяти или больше?
Бет резко вставила:
— Мне хотелось бы знать, когда ты вернешься к настоящей, актерской работе?
— Кто знает? — Голос Иви звучал непринужденно, но она чувствовала себя поверженной. Зачем Бет сорвала на ней свою злость? И только немного позже, вытирая близнецов после небольшой неприятности с соусом, она поняла: Бет набросилась на прагматизм собственного мужа, а совсем не на ее карьеру. Тем самым Бет пыталась подчеркнуть, что Иви — профессиональная актриса, а не девочка, зарабатывающая деньги на рекламе.
А может, ей только так показалось?
На станцию Иви провожали двое. Отец держал ее под руку, а Генри легко бежал рядом. Иви так повисла у Джона на руке, что тот пошатывался.
— Полегче, девочка. А то соседи подумают, что я на ногах не стою.
Иви любила отца и тянулась к нему по разным причинам. Но особенно из-за того, что он прожил с ее матерью уже более сорока лет и все-таки выстоял.
Как будто прочитав ее мысли, он сказал мягким голосом:
— Сегодня мама была в хорошей форме. Скажи мне, — проговорил он, вопросительно поглядывая на Иви, — вы с Бет бываете вместе где-нибудь еще? Я хочу сказать, неужели вы видитесь только у нас дома?
— Нет, то есть да. Мы видимся только у вас.
— Это же безобразие.
Они уже дошли до станции. Генри обнюхивал кучу мусора, облизывая все самое противное. Иви порывисто обняла отца. Она поняла, что он имел в виду. Ты очень нужна сестре.
— Не умирай, — прошептала она в его шею.
— Э? — Джон отстранил ее на расстояние вытянутой руки. — Это еще что такое?
— Ох, не обращай внимания. Я говорю глупости.
Уже в электричке, увозящей ее обратно в Лондон, Иви терялась в догадках, понял ли из всего этого отец, как он ей дорог. Она надеялась, что да.
8
— ЗАТКНИСЬ И ПРОВАЛИВАЙ! — орал Бинг, стоя на верхней, разваливающейся ступеньке лестницы.
Иви медленно удалялась через Борнео. Положив руку на ворота, она обернулась и открыла было рот, чтобы что-то сказать.
Но Бинг, как всегда, оказался проворнее:
— НЕТ! И НИЧЕГО БОЛЬШЕ! САДИСЬ НА ЭТОТ ЧЕРТОВ ПОЕЗД И НЕ ВСПОМИНАЙ О НАС ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ПРИЕДЕШЬ ОБРАТНО!
Иви поежилась от всех его «чертовых» слов. Даже если ты в Северном Лондоне, это еще не означает, что можно во всю глотку кричать такие слова. И все-таки он прав. Ей необходимо прекратить дергаться. За это утро она задала такое количество вопросов, которого хватило бы на целую жизнь. «А за котлом посмотришь? Не забудешь всех предупредить, что на ступеньках отходит ковер? Не забудешь сказать сантехнику про раковину у Кэролайн? У нас хватит краски для пола?» Никогда ранее Иви не уделяла столько внимания своему дому и никогда так из-за него не переживала. Ее прежняя квартира была свалкой мусора, гнили, оберточной бумаги, а ковровые покрытия отходили сплошь и рядом. И она весело сидела на корточках посреди всего этого, заботясь только о том, чтобы в квартире были три вещи: холодильник, кровать и телевизор. Собственный же дом и три обитавших в нем жильца теперь не шли у нее из головы. Она поежилась.