Однажды приснится мне белая-белая шхуна.
И с борта о тайне расскажет мне древняя руна,
и я уплыву неизвестно к каким берегам.
Там будут звучать тамбуринами звонкие зори.
Там будут закаты взлетать, словно рыжие стаи.
И вытянут шеи жирафы, до звёзд доставая,
и жёлтые звезды уронят неслышно к ногам.
Я здесь не бывал, но мне это как будто знакомо.
Я здесь не бывал,
только помню, что будет с рассветом.
Под звук тамбуринов наполнится негой
и светом
душа, что скиталась со мною по грешной земле.
Когда я вернусь и причалю у самого дома,
когда я проснусь, ничего ещё не понимая,
в окошко заглянет жирафа и тут же растает,
оставив улыбку на чистом оконном стекле...
(2008)
ОНА ЛЮБИЛА В НЁМ ПОЭТА
Она любила в нём поэта
и застывала за спиной,
когда ловил он нить сюжета
худою тонкою рукой.
Она, казалось, не дышала
те первых несколько минут,
чтоб это робкое начало
своим дыханьем не спугнуть.
Поэт летел из строчки в строчку,
поэт закладывал вираж,
пока о маленькую точку
не спотыкался карандаш,
пока из точки многоточья
не расползались на листе –
тогда он рвал бумагу в клочья
и, оказавшись в пустоте,
искал потерянное слово,
не доверяя словарям,
ходил по комнате и снова
всё перечёркивал к чертям.
На стенке ходики зависли,
зависли строчки и сюжет.
Разноголосье слов и мыслей
и рифм избитых пустоцвет.
Она, казалось, умирала
на эти несколько минут,
пока душа его искала
в миры потерянные путь,
и возвращалась к битой строчке
в квартиру на второй этаж,
и вновь летел от точки к точке
его усталый карандаш.
А за окном дождило лето,
но было им вдвоём плевать,
она любила в нём поэта
и оставалась ночевать.
(2010)
ОПУСТЕВШИЙ ГОД
Год опустел, как старый дом,
закрыт на ключ и сдан в аренду
воспоминаньям о былом,
досужим сплетням и легендам.
Привольно в здании Теням
бродить средь пыльных коридоров
и подбирать забытый хлам
чужих обид и разговоров.
Судить с ухмылкою мечты,
пить из оставленных стаканов,
и по слогам читать листы
из не случившихся романов.
Все отраженья в зеркалах
дотошно разбирать на части,
в осколках битого стекла
ища нечаянное счастье.
Подсматривать из-за двери,
нахально и нетерпеливо,
и шумно заключать пари
о наших истинных мотивах.
Пускай их... Сплетням на прокорм
оставим всё, что было с нами,
и в Новый год, как в новый дом
мы въедем с новыми мечтами.
(2010)
ОСЕННИЙ ДОЖДЬ
Осенний дождь...Последняя глава,
под ней пустое место для заметок.
Холодный ветер обрывает с веток
души подросшей смыслы и слова.
Чем меньше день, тем больше суеты,
чем дольше ночь, тем дальше до рассвета.
Душа дрожит – она почти раздета,
страницы книги перед ней чисты.
И вновь с пером справляюсь я едва,
не слышу слов, не замечаю меток.
Листва под ноги облетает с веток.
Осенний дождь... И первая глава.
(2010)
ОСЕНЬ НАШИХ ДНЕЙ
У осени наших дней
шаги и повадки лисьи.
И я тороплюсь прочесть
побольше до сна страниц,
пока в голове моей
ещё не сжигают листья
и дым от костров не скрыл
любимых лиц.
Пусть автор, властитель дум,
меня подгоняет тоже:
мне дорог теперь любой
свободный и тихий час,
пока на меня костюм
не сшили из старой кожи,
из дряблых морщин, из тьмы
потухших глаз.
Срываю слова с петель,
что были из тех немногих
душе заменявших дверь
в течение долгих лет,
пока изнутри метель
мне не замела дороги
на утренний тёплый свет,
к тебе на свет.
(2012)
ОЧЕНЬ ЖЕСТОКИЙ
ПИРАТСКИЙ РОМАНС
Был крепкий ром заката
разлит в пустые чарки,
едва вокруг закончились
сраженье и стрельба.
И над «Веселым Роджером»
кружились в небе чайки,
и плакали гитара,
скрипка и труба.
Старались музыканты,
спасая жизнь игрою,
тонуло солнце медленно
и гасло вдалеке,
и танцевал с мулаткой,
как с собственной судьбою
пират с повязкой черной
и шрамом на щеке.
О, этот миг заката,
когда еще пылает
душа веселой страстью
и жаркою борьбой!
Последний миг заката,
когда еще не знает
душа о том, что скоро
приют покинет свой.
Туман сырою тряпкой
болтается на рее,
давно умолкли скрипка,
гитара и труба.
А полночь острым лезвием
поцеловала шею,
и сонного пирата
нашла его судьба.
Холодный бриз восхода
не унести с собою,
и жизнь в погасшем теле
душе не удержать.
Взяв со стола бутылку
дрожащею рукою,
мулатка смыла ромом
кровь с лезвия ножа.
(2010)
П
ПЕРВОМУ ПОВЕЗЁТ ОБЯЗАТЕЛЬНО
Первому повезёт обязательно,
второму – скорее всего,
третьему – по касательной,
а последнему – ничего.
Он сидит над пустою кружкою,
будто спит над чужою книжкою,
и над треснувшей старой дужкою
на очках
перемотан скотч.
Смотрит в небо он с обреченностью
до мечтаний он не охоч,
он смирился давно с никчемностью:
отовсюду послали прочь.
Бог когда-то сказал (наверное),
что последние станут первыми.
Но последних не так уж мало –
вон какая толпа набежала:
первому повезёт обязательно,
второму – скорее всего,
третьему – по касательной,
а последнему – ничего.
(2016)
ПЕРВЫЕ СЛОВА
Ещё не сказано меж нами первых слов,
ещё не склеены в одну путей полоски,
и паутину из твоих-моих шагов
ещё не сплёл Паук Судьбы не перекрёстке.
Ещё о паузу споткнувшись между фраз,