– Я ее и не держу за руки. Пусть переодевается – я не стесняюсь.
– Я стесняюсь! – краснея, рявкает Аня.
– Вот и чеши в туалет. В женский. Там ты своими прелестями никого не удивишь. Да и в мужском, наверное – тоже.
– Антон!
Мимо меня проносится беловолосый вихрь с пламенеющими щеками, яростно хлопнув дверью.
– Антон, – укоризненно повторяет Власин. – Некрасиво себя ведешь, ей-Богу!
– Почему? – удивляюсь я, расстегивая сумку. – У нее времени был вагон и маленькая тележка сменить чешую, пока меня не было. А она курила вместо этого, да еще в комнате. Что, кстати, запрещено. Мне теперь сутки предстоит дышать здесь тем, что вы сейчас накоптили. И после этого она меня пытается выставить, даже не извинившись за загаживание воздуха…
– Какая ты, все-таки, зануда, Вертинский, – сплевывает врач. – Как с тобой кто-то еще может общаться, кроме твоих «психов»?
– Долгая тренировка плюс искреннее желание овладеть навыком.
Власин уходит. Я натягиваю на себя форму, застегиваю наглухо осеннюю куртку, которую предварительно охлопываю по карманам. Воровством, конечно, на этой бригаде не балуются, но пошутить могут. В прошлый раз рукава завязали, до этого – запихали в карманы презервативы, наполненные водой. Но на сей раз безвестные шутники присмирели – карточки и сообщения в поликлинику в неприкосновенности, без хамских надписей, ручка цела, контрацептивов в карманах не наблюдается, бумажки «Дай мне по заднице!», закрывающей вышитую надпись «Скорая помощь», на спине тоже не наклеено. И на том спасибо.
Выхожу в коридор, смешиваясь с шумящей толпой поваливших с окончившейся пятиминутки врачей и фельдшеров. Спускаюсь обратно на первый этаж, обмениваясь приветствиями с вновь прибывшими и уже уходящими. Большие электронные часы над диспетчерской показывают «07:54». Это значит, что у меня есть еще шесть минут для того, чтобы принять смену, распихать медицинский инвентарь по машине и быть готовым выехать по первому зову селектора хоть к черту на кулички.
Бригадную сумку терапии обнаруживаю в ячейке заправочной – комнате, где все бригады пополняют недостающие в укладках медикаменты и медицинский инструментарий. Сама она отделена от общего помещения металлической решеткой, за которой смертельно уставшая Яночка – дежурный фельдшер – отбивается от насевших на нее сразу четверых фельдшеров и двух врачей, каждому из которых нужно что-то срочно сдать, получить, пополнить, списать и сдать на стерилизацию. Я машу ей рукой, но она этого не замечает, полностью погруженная в пререкания. Ну что же, не обижусь, ей сейчас несладко. Бегло просматриваю сумку. Все ампулы на месте, жгуты (на этот раз) аккуратно свернуты и засунуты в кармашек, шприцов ровно двенадцать, полотенце чистое, а на нем лежит стопка расходных листов. Более толстая, чем необходимо. Вероятно, Анечка болезненно восприняла мои слова о том, что половину смены мне пришлось оформлять расход медикаментов на сообщении в поликлинику. На верхней расходке размашисто выведено Аниным почерком «Подавись!!!». Я лишь улыбаюсь. Разгневанный враг – наполовину поверженный враг.
Машина, хвала Всевышнему, уже загружена. Пожимаю руку водителю Валере, заглядываю в салон. Ну, умница, умница! Все на своих местах, шины пристегнуты к шкафчику хомутом, дезрастворы аккуратно упрятаны в ведро для пустых шприцев, даже постель расстелена и закрыта непромокаемой клеенкой.
– Анька помогала? – задаю риторический вопрос.
– Она не мешала, – отвечает водитель.
Смеемся.
Распечатываю пачку «Винстона», сдираю фольгу и достаю первую сигарету.
– Как думаешь, загоняют? – интересуется Валера.
– Пусть попробуют, – задиристо отвечаю я, прикуривая. – Мы и не таких…
– НА ВЫЗОВ БРИГАДАМ! – просыпается диспетчер направления. – ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ, ШЕСТЬ, БРИГАДЕ ДЕСЯТЬ, БРИГАДЕ ОДИННАДЦАТЬ, ТРИНАДЦАТОЙ, ЧЕТЫРНАДЦАТОЙ, ШЕСТНАДЦАТОЙ, ВОСЕМНАДЦАТОЙ!
– Посчитали, мать их ети, – горестно восклицает Валера. – Не успело утро начаться. А у меня реванш пропадает.
Я проследил направление его взгляда в закуток, где обычно стоит «ГАЗель» седьмой бригады. Там для водителей оборудован стол, где они сутки напролет режутся в подкидного дурака и «шестьдесят шесть». Четверо игроков, как раз сейчас, исказившись лицом, бросают карты на стол, направляясь к машинам.
Понимаю. В прошлый раз Валерка жаловался, что просадил за вечер тридцать пять сигарет. Для него, как для отчаянно курящего, это действительно большая потеря.
Отшвыриваю сигарету, направляясь опять в заправочную, за сумкой.
– Здравствуй, Антоша, – устало произносит Яночка, заполняя бесконечные бумажки.