- Знаешь, мелочь, - задумался панк, - вот есть же люди, умеющие убеждать.
- Так ты…
- Ты не из них! Есть вещи, урод, которые не продаются! И только попробуй позвонить снова, никакой папочка тебя не спасет!
Младший Тироль внимательно посмотрел на отключившийся телефон, перевел взгляд на окно, поёжился, вновь вернулся к телефону и спокойно, и даже как-то извиняясь, произнес, обращаясь в пустоту:
- Прости, Филипп. Но ты все равно меня поцелуешь. Правда, теперь бесплатно. Ничего личного!
Он придвинул к себе лист бумаги, на котором было выведено всего три слова:
Свай:
1. Подкупить.
2. Шантаж.
Со вздохом вычеркнув первый пункт, он внезапно пожал голыми плечами:
- И что за слово-то такое, сосаться? Было бы с чего психовать, патлатый!
Что-то не сходится
Пока коварный Макс неспешно и дотошно просчитывал, каким компроматом на солиста "Стрельцов" воспользоваться в первую очередь, в шикарном двухъярусном пентхаусе на другом конце города тоже начался мозговой штурм. Закончив бить посуду и ломать мебель, Свай усадил напротив себя Джона, одного из своих шкафоподобных телохранителей, и начал рассуждать. Он всегда так делал. Не то, чтобы Джон мог посоветовать что-либо дельное, все же трицепсы у него были развиты явно лучше, чем мозги. Просто при видимости диалога парню думалось лучше, не коту же выкладывать свои соображения?
Кстати, кот. Одноглазая черная зараза, мстительно царапнув когтями, забралась на колени и требовательно гавкнула. Да, гавкнула. Это подобранное им пару лет назад на ближайшей мусорке недоразумение нормально мяукать по-кошачьи не умело по определению. Или не хотело. Единственным звуком, издаваемым кошаком, кроме тракторного утробного рычания, заменяющего ему мурлыкание, было некое подобие глухого отрывистого "аф". Этим Демон обозначал довольно широкий спектр эмоций, от "где тебя, скотина, носило?" до "да ну нафиг, я это есть не буду!". Сейчас кот хотел всего лишь ласки, и Свай, зарывшись пальцами в его густую лоснящуюся шерсть, начал потихоньку успокаиваться.
- Итак, что мы имеем? – обратился он к Джону и, не обращая внимания на открывшийся было рот, продолжил: - Максимилиан Тироль. Единственный сын сенатора Питера Тироля, одного из богатейших людей Калифорнии. Мальчик с детства не знал отказа ни в чем. Естественно, ни дня в своей жизни не работал и ценить деньги не умеет. А потому с такой легкостью предложил поделиться. Ему важен сам факт выигрыша, а не сумма. Я прав?
- Э… - протянул живой предмет мебели. - Да, босс!
- А вот и нет! – возразил ему и сам себе Свай. - Если бы это было так, он бы согласился на мое требование. Выходит, деньги все же играют роль, и не малую. Мальчику не хватает на карманные расходы?
- Э… Да, босс?
- Опять не так! Он готов был отдать до определенной суммы, а потом уперся рогом. Значит, ему зачем-то нужно именно триста штук?
- Штук чего? – уточнил Джон, но, заметив направленный на него удивленный взгляд, поправился: - Да, босс!
- А зачем? – Филипп задумчиво взъерошил собственную шевелюру, не забывая второй рукой почесывать урчащего Демона за ушком. - И почему у отца не попросил? Боится? Скрывает? Интересно…
Свай просто обожал такие вот загадки. Он любил покопаться у людей в головах, и вообще, был довольно неплохим психологом. Собственно, ради этого он и пришел в клуб "А слабо?" Пока мажорики развлекались со своими идиотскими заданиями, он ловил кайф, наблюдая за ними и раскладывая характеры по полочкам и баночкам. Жестокость. Презрение. Самоуверенность. Глупость. Никчемность. И в результате, к огромнейшему своему удивлению, обзавелся другом. Настоящим, а не преданно заглядывающим в глаза, косясь при этом на кошелек или объективы камер. Эдди Стоун оказался своим в доску парнем, абсолютно неиспорченным отцовской славой и деньгами, но, с другой стороны, привыкший к повышенному вниманию к собственной персоне и воспринимавший его, как данность, как неотъемлемую часть жизни. С ним не надо было играть "звездный" имидж или же, наоборот, скрывать свою личность. Рядом с этим немного наивным, но далеко не глупым парнем, Свай мог быть самим собой. Редкое удовольствие. Он подсел на него, как на наркотик, и уже и не представлял своей жизни без рыжего Стоуна. Сам Стоун, кстати, притащился в клуб по банальной до слез причине – он уже давно и безответно был влюблен в эту сучку, Хлои. С этим тоже надо было что-то делать. Познакомить с сестрой, что ли? Эти двое подошли бы друг другу… Но, Свай отвлекся.
То, что невысокий крашеный блондинчик не так-то прост, как пытается казаться, Филипп понял уже давно. Самоуверенная зубастая гадюка, считающая себя пупом земли, идущая к намеченной цели по головам и презрительно плюющая на всё и вся, прикрываясь от ответных плевков папочкиными деньгами. Всегда всё самое лучшее. Навороченный мотоцикл, дорогие рестораны, квартира в элитном доме в центре города, шмотки от кутюрье и чаевые в два раза больше стоимости заказа. Пыль в глаза. Разлучи его с отцовским кошельком, и останется злобный и никчемный ноль без палочки. Таково было его первое мнение о Максимилиане Тироле.
Однако, чем больше он присматривался к парню, тем сильнее становилось ощущение, что он что-то упускает. Какая-то ненароком оброненная фраза, выбившееся из общего контекста слово, случайно подмеченный, не поддающийся интерпретации, взгляд - и вот уже ходит-бродит в мозгах шальная навязчивая мысль, что вроде всё правильно, всё сходится, а ребеночек не наш… К тому же, несмотря на все слухи, ходившие об этом дьяволе в человеческой шкуре, Филиппу еще ни разу не удалось столкнуться с человеком, способным глядя прямо в глаза честно и открыто сказать: "Да, он сделал лично мне так-то и так-то." Всё больше попадались либо любители пересказать чужие сплетни, либо невнятно что-то лепечущие, пряча бегающие глаза. Конечно, они учились на разных факультетах, да и в университете Свай появлялся крайне редко, и тем не менее. И тем не менее…