- Как же мне тебя раскусить? – задумчиво пробормотал он себе под нос.
- Кого кусать? – деловито уточил Джон.
- Тьфу на тебя! – Свай спихнул недовольного кошака с колен и подошел к раскрытому настежь окну. Отсюда были видны верхние этажи той элитки, где проживал отпрыск именитого древа Тиролей. - А не съездить ли в гости? Заодно в морду дам, чтоб впредь неповадно было работать будильником… Джон?
- Да, босс?
- Собирайтесь. Через час выезжаем. И попроси Мари приготовить мне завтрак.
Ровно через час и сорок минут высокий брюнет с голубыми и зелеными прядями во встрепанной шевелюре стоял перед входом в дорогой многоэтажный дом, очень похожий на тот, в котором жил сам, и в изумлении разглядывал домофон с рядами серебристых табличек. За его спиной с грацией матерого гризли в балетной студии, переминалась копия Джона. Внимательно перечитав список жильцов раз пять, парень убедился, что фамилии Тироль в нем нет. Вытащив из кармана сложенный пополам листок, выпрошенный, а точнее купленный за автограф и пошлый комплимент, в деканате, Свай сверил адрес. Место было абсолютно точно тем самым.
- Ну, что ж… - и он уверено нажал на звонок нужной квартиры. Рядом с ним красовалась табличка "Пьер и Наташа Стивенсон".
Домофон пошумел, похрипел и отозвался неожиданно звучным и приятным женским голосом:
- Да?
- Госпожа Стивенсон? – вежливо уточнил Свай.
- Можно просто Наташа, - он прямо почувствовал улыбку в её голосе. - А Вы кто?
- Извините пожалуйста, я наверное что-то напутал… Видите ли, я ищу Максимилиана Тироля. У меня просто был этот адрес…
- Вы друг Макса? – перебила его женщина. - Так что же Вы сразу не сказали? Поднимайтесь, это пятый этаж!
Квартира была небольшой, но очень уютной. Сразу чувствовалась не просто женская рука, а рука женщины, обустраивающей любимое и родное гнездышко. На полу в живописном беспорядке валялись детские игрушки, раскраски, а сама миссис Стивенсон оказалась добродушной и приветливой хохотушкой.
- Эту квартиру, - пояснила она, угощая парня на кухне чаем, - мы с мужем купили у Макса около года назад. Но его почта всё еще приходит сюда, - ещё бы ей не приходить, подумал музыкант, адрес в деканате тот почему-то не сменил. - Так что он заходит раз в пару недель забрать корреспонденцию. Заодно с Леоном сидит.
- С кем? – не понял Свай.
- С Леоном. Нашим маленьким сынишкой. Мы в городе одни, родители далеко, помочь некому. А Макс дает нам с Пьером время от времени возможность провести вечер вдвоем.
- Макс?! – нет, он решительно ничего не понимает…
- Ну да. Такой хороший парень! – Макс? Хороший? Макс?! Макс Тироль?!
- Простите, а Вы не скажете, куда он съехал?
- Ой! – девушка округлила глаза и прижала руки ко рту. - Вот я эгоистичная дура! Я же так и не спросила! Он нам переезжать помогал, с мелким сидит, игрушки ему покупает, а я даже не спросила, где он живет! Боже, стыдоба какая!
В это время на другом конце города паук потер лапки и довольно ухмыльнулся, выкладывая перед собой стопку распечаток.
- О, да! Пожалуй, начнем с этого!
Да быть такого не может!
До конца недели Свая не трогали. Он даже начал нервничать. Зная Макса как человека не привычного отступать от желаемого, он подспудно ожидал какой-то каверзы. И чем больше времени проходило, тем сильнее становилось это нехорошее предчувствие. Даже захотелось свалить куда-нибудь до окончания срока и заявиться уже непосредственно на сходку, дабы полюбоваться, как Тироль с перекошенным лицом будет выписывать чек. Но, к сожалению, шел период подготовки к экзаменам, а потому пропускать учебу он не мог никак. С ректором на этот счет у него была четкая договоренность – на занятия можно не ходить и промежуточные работы не сдавать, но экзамены только своим умом. До сегодняшнего дня Свая это вполне устраивало. Но вот теперь…
А гаденыш, между тем, словно затаился. Сталкиваясь, время от времени, с панком в просторных коридорах родного университета, он старательно делал вид, что понятия не имеет, кто тот такой, и вообще - он никто и звать его никак. И вот в пятницу, задержавшись допоздна на повторной лекции, организованной специально для таких разгильдяев, как он, Свай наткнулся на блондина, поджидающего кого-то на парковке. Столкнулись они практически нос к носу, и Макс, перестав вдруг делать вид, что перед ним пустое место, вздернул вверх руку в приветствии, привлекая к себе внимание. Но стоило только Сваю улыбнуться в ответ, как рука сложилась в уже знакомый пошлый жест, а Тироль, добив его напоследок воздушным поцелуем, посадил сзади себя какого-то незнакомого парня и, резко газанув, укатил.
- Значит, не отступился, - зло сплюнув себе под ноги, подумал Свай. - И куда же он, в таком случае, испарился? Я бы, на его месте, повел меня в какой-нибудь бар, напоил бы в драбадан и попробовал уговорить. Или скомпрометировать. А этот… Кстати! А куда он сваливает каждый вечер?
Филипп вдруг сообразил, что, несмотря на железобетонную репутацию заядлого клаббера и завсегдатая вечеринок, он никогда и ни на одной из них воочию Макса и не видел. Да он вообще видел его исключительно и только в коридорах факультета, в библиотеке и раз в две недели на их сходках! А ведь музыкант учится в этом универе уже скоро год. И сабантуи, в отличие от лекций, старается не пропускать. И вот, поди ж ты: молва настойчиво утверждает, что Макс тот еще клаббер, а самый первый клаббер на деревне недоуменно смотрит вслед габаритным огням удаляющегося мотоцикла. Решение было принято спонтанно и импульсивно, и он, еще не до конца сообразив, что же, собственно, делает, вскочил в свой огромный внедорожник и покатился вслед за темно-синим изящным Кавасаки.
Ехали они долго. Наверное, больше часа. Прочь из города, по скоростной трассе на север, мимо каких-то торговых центров, по другой трассе, по третьей... Мотоцикл петлял между машинами, как заяц, рвущийся от гончей, и Филипп пару раз даже всерьез испугался, что потеряет его. Наконец, чудо-гонщик затормозил рядом с каким-то клубом в промышленной зоне соседнего городка.