Клуб "Котик", гласила неоновая вывеска. Макс со своим приятелем соскочили с мотоцикла и, не оглядываясь по сторонам, направились прямиком к черному входу. Судя по тому, как улыбнулся им охранник, без вопросов открывая железную дверь и пропуская внутрь, по крайней мере, одного из них здесь знали, и знали хорошо. Свай еще раз осмотрелся, втайне лелея надежду, что ему показалось. Но, нет. Абсолютно всё, и дурацкое пошлое название, и контингент, мнущийся на входе, и музыка, слышимая даже на улице, уверяли его - ошибки быть не могло. Когда же ему навстречу выскочил престарелый, разукрашенный во все цвета радуги, трансвестит в розовом боа из перьев неведомой науке птицы, он окончательно убедился - так и есть, это специальный клуб. Для специальных людей. Уж он-то таких мест на своем веку повидал достаточно...
Ну и что, спрашивается, здесь делает такой гомофоб, как Тироль? Нет, можно было бы, конечно, предположить, что тот, в лучших традициях борцов за чистоту нации, прикатил сюда с миссией. С твердым намерением проучить "неправильных" и "убогих", наставить, так сказать, на путь истинный. Можно было бы. Если бы заявился он в компании трех-четырех качков-переростков, вроде тех, что ждали Свая дома, твердо уверенные, что в этот самый момент он в поте лица грызет гранит науки в университетской библиотеке. Попутчик же Макса, такой же низкорослый и худощавый хлюпик, как и сам блондинчик, на роль орудия возмездия не тянул никак. Да и сам гаденыш, если честно, вызывал желание не бежать в испуге, а обнять и плакать. Но это, естественно, пока не открывал рот. Потом желание менялось, на диаметрально противоположное - валить и... нет, не трахать, а бить ногами в живот, пока не заткнется! Так какого черта он тут делает?
И Свай, подгоняемый нездоровым любопытством, шагнул на танцпол, оглядываясь и выискивая в толпе потных и разгоряченных тел белобрысую макушку. Макушек нашлось, хоть на зиму засаливай, вот только ни одна из них не принадлежала искомому объекту. Филипп чуть шею себе не вывернул, бороздя просторы небольшого, в принципе, клуба и хрипло матеря про себя исчезнувшего, как дружелюбное привидение Каспер, парня. Хотя в этом случае, скорее, наглого и хамовитого, как трое его братцев. Он, не поверите, даже заглянул в туалет, проверив все кабинки до единой, помешав по пути нескольким парочкам, и, кажется, одному тройничку, и, узнав о себе так много нового и интересного, что впору было переписывать семейное древо. Но Тироль как в воду канул.
А байк, меж тем, продолжал безмолвной насмешкой стоять рядом с клубом. Намекая, что и его хозяин должен быть, по логике вещей, где-то тут. Но где, мать его, где?! Окончательно распсиховавшись, Свай отправился поправлять пошатнувшееся душевное равновесие в святая святых. В бар. Заказав свой любимый сорт виски, он удобно устроился рядом с барной стойкой, повернувшись в пол-оборота так, чтобы было видно небольшую приподнятую сцену прямо посреди танцпола. Все равно приперся в эту дыру, подумал он, наблюдая за разворачивающимся там действием, так хоть какое-то удовольствие получу. А смотреть действительно было на что.
На сцене медленно и просто до умопомрачения чувственно танцевали двое парней. Оба были в обтягивающих джинсах, простых однотонных футболках и масках. Только, один был одет в светлых тонах, а второй в темных. Неспешно двигаясь в такт несложной, но завораживающей мелодии, они то сплетались телами, подобно змеям, то расходились на практически пионерскую дистанцию, продолжая исследовать друг друга лишь кончиками пальцев. Зрелище было великолепным и потрясающе сексуальным. Да эти двое довели ползала до белых искорок перед глазами, даже не приблизившись к той черте, что отделяет эротику от откровенной порнографии! Все, что они себе позволили, это легкие, мимолетные касания, да пара скользящих, каких-то детских, поцелуев. Но и этого было достаточно.
- Обалденный дуэт, - прошептал Свай, не в силах отвести глаз от парней. - Откуда они только взялись в этой дыре?
- Нравится? - негромкий голос за спиной заставил подпрыгнуть и резко развернуться, тут же замерев, как кролик перед удавом. Перед ним по ту сторону барной стойки стоял тот самый парень, что приехал с Максом.
- Что? - узнал, не узнал?
- Я говорю, нравится? - повторил парень.
- Разве это может не понравиться? - осторожно ответил Свай, все еще не понимая, узнали ли его.
- О, да! - согласился бармен и, заметив его опустевший бокал, подлил еще. - Тир с Вольфом еще никого не оставляли равнодушным! А ты не местный, да? Я вроде всех постоянных в лицо знаю...
- Я проездом в городе, - почти и не соврал парень.
- Ну, тогда это ты удачно заглянул, - кивнул ему тот. - Тир сам по себе, конечно, местная знаменитость и всё такое, но такой дуэт, как сегодня, можно увидеть лишь раз в месяц!
- Почему? - немного придя в себя, полюбопытствовал Свай.
- Вольф к бабушке приезжает.
- Э... Прости, я не в курсе местного юмора.
- Да какой юмор? Я говорю, Вольф, это который пониже ростом, - пояснил бармен, - приезжает раз в месяц к бабушке своей, ну и заглядывает к нам тряхнуть стариной.
- Вот оно как, - протянул Свай, с интересом присматриваясь к низенькому брюнету. - А как с этим вашим Вольфом можно познакомиться?
- Нет-нет-нет! Забудь! - покачал головой его собеседник. - Во-первых, у него парень есть, во-вторых, этот самый парень сейчас где-то тут крутится, а, в-третьих, он, ну парень его, ревнивый, просто жуть! Он нам как-то полбара разнес, пока до него дошло, что Тир с его драгоценным Вольфом даже не друзья, а всё это, - он повел рукой в сторону танцующих всё более откровенно парней, - так, профессиональное. Забудь, я тебе говорю!
- Ладно, - согласился тот. Еще не хватало нарываться на семейные разборки. - А что со вторым?
- Тир-то? - уточнил приятель Макса. - А быстро ты переключаешься! Тир тут выступает каждый божий день. Ему бабки нужны. Познакомить вас?
- Э... - Филиппу еще никогда так откровенно не предлагали шлюху. Он еще раз с сомнением посмотрел на сцену. Парень был хорош, ничего не скажешь. Правда, блондин, а на них у него, благодаря кое-кому, с недавних пор началась аллергия. К тому же, на фоне более хрупкого, похожего на эльфа, Вольфа, он явно проигрывал. Но, разгоряченное откровенным танцем, тело требовало своего, и он уточнил: - Сколько?