Кстати — нож был одним из лучших его творений, он и сам так считал. Сковал он его из «железа небесного, в Вопь-озере найденного карлами подземными, и мной у них вымененага на лалы». Что такое «лалы», я так и не понял. Сеть любезно сообщила мне, что это устаревшее название рубинов, но что-то я сомневаюсь в том, что карлы подземные стали бы на них железо небесное менять. Если это гномы — а речь, похоже, о них идет, то они не такие дураки, они-то в металлах понимали, если верить книгам и сказкам. Хотя, может, лалов был мешок, а железа небесного всего ничего?
И еще — интересно, а куда потом эти карлы подземные подевались? И существуют ли они сейчас?
Так вот — основой для ножа послужил метеорит, именно им, как я понимаю, и являлось железо небесное. Потом он его ковал «три по три ден, да с отдыхом на седмицу, апосля же сызнов три по три ден». При этом он закалял его в «кровях пяти гадов, да пяти зверей диких, да пяти птиц небесных, да пяти слуг человечьих, да пяти дев непорочных, да пяти детей невинных». Последние два пункта, к слову, меня изрядно смутили. Надеюсь, дело там, у Саввы этого, до смертоубийства и детоубийства не дошло?
Последующие стадии, увы, для меня так и остались тайной, поскольку во всех этих «аже отправился к ринсу, где слова нужные говорил» и «с того гада очи не отводил» смысл явно имелся, но до конца он мне понятен не был. Знаний не хватало. Причем не только у меня, но и у интернета тоже. Никогда бы не подумал, что в сети не всегда ответы на вопросы можно найти.
Рукоять ножа, как оказалось, сделана вовсе не из дерева, как я думал. Если верить записям, то материалом для нее послужила кость «Индрика-зверя, что на Фавор-горе обитался сорок сороков тому как». Вот так. Я потом ее на зуб попробовал. И правда — не дерево.
Еще в рукояти обнаружилась совсем тоненькая золотая полоска, прямо у гарды. Ее так сразу не разглядеть было, если бы не записи, то и вовсе я бы ее не заметил. Как оказалось, эта полоска раньше кольцом была. Савва так и написал в книге: «то кольцо великого кнеза, что славен был в теи дни. Память его силу клинка укрепить призвана».
Что за князь, интересно? Сначала я подумал, что речь идет о Владимире, том, который Красно Солнышко. Он же вроде Русь крестил, так что в канву это укладывается. А потом сообразил, что он ведьмакам точно не друг, их существование христианским канонам противоречит. Даже сейчас, а в те века так и вовсе. Тогда, после крещения, по первости ведьм да ведьмаков жгли так, что только в путь, я про это читал. Так что вряд ли речь о нем. Что до других князей — их, как выяснилось, столько было, что я плюнул на эту загадку. Гадай, не гадай — правду все одно не узнаешь.
Но главное, что результата Савва добился — нож получился правильный, для защиты ведьмаков идеальный, что я и сам могу подтвердить. Усатый Феофил его только учуял и сразу свалил, поджав хвост. То есть — работает он как часы.
Кстати — после завершения работы над ним, Савва было замахнулся на ковку меча, который должен был стать венцом его карьеры ведьмака-коваля, но изготовить его не успел. Насколько я понял из заметок, Савва скоропостижно скончался, и случилось это далеко не от старости. Точной причины его смерти не называлось, но сдается мне, что ничего хорошего не произошло.
Еще одна интересная деталь — нож-то ковать Савва взялся не просто так. Был до того другой клинок, который переходил из рук в руки со старых времен, да похитила его «зловредная Дара-чародейка, что козни беспрестанно и людям, и нелюдям строит».
И я догадываюсь, кто эта Дара такая. Тогда — Дара, теперь — Дарья. Это имя то и дело появлялось на желтых листах книги. Ошибся Нифонтов, этой чертовке не триста лет, а куда больше. Надо его предупредить будет, а то ведь может получиться и так, что это не он ее, а она его оприходует. Если верить записям, тетка-то реально лютая. В начале семнадцатого века жители какого-то Всполья чем-то ее обидели, так она на них «мор черной, гнойный» напустила, и все, через несколько месяцев не стало этого населенного пункта. Точнее, пункт остался, а населения в нем не имелось больше. Хотя, может, и саму деревню спалили, тогда к поветриям относились серьезно, обстоятельно.
Интересно — такое сосуществование бок о бок моих предшественников и этой ведьмы, это случайность или преднамеренность? И надо ли мне продолжать эту добрую традицию? Не хотелось бы. Не то чтобы я сильно боялся Дарью свет Семеновну, хотя и не без этого. Просто хорошо осознавал, что мы с ней пока не просто в разных категориях, это как-то по-другому называется.
В общем — я изучал наследие пращуров основательно и с интересом, даже пометки в блокнотике делал, опять же — закладки в книге время от времени оставлял, чтобы после не искать наиболее полезные моменты. А такие там время от времени встречались.
Например, меня очень заинтересовали записи, которые оставил после себя некий Митрий, который, к слову, как раз и наследовал Савве. Был он, судя по всему, человеком не склонным к тяжелому труду и фундаментальным исследованиям, зато любящим жизнь во всех ее проявлениях и практично изобретающим способы, как сделать ее наиболее комфортной. Увы, но от него заметок осталось не сильно много, особенно если сравнивать с каким-нибудь Митрофаном, Евстигнеевым сыном, который записывал что только можно, но зато все они были дивно хороши.
Повторюсь — был этот Митрий на редкость жизнелюбив. В смысле — знал, как отведенными ему годами жизни пользоваться, особенно применительно к своему новому ведьмачьему статусу, да так, что я ему даже позавидовал. Чего стоит только рецепт «вина дурманного, на бузине настоянного, от коего пакостных последствий утренних не имеется». Или — «зелье, от срамной болезни в три дни избавляющее». И далее все в таком духе. Причем он не просто это все записывал, он реально думал о тех, кто шел следом за ним, и предостерегал их от жизненных ошибок. Вот хоть что мне говорите, но фразы вроде: «и добавь туда коры осиновой, дабы в случае, коли девка какой дурной хворобой скорбна, беды на уд себе не нажить. Тако со мной случалось, не жалаю тебе сей паскудной докуки», только духовным наследием назвать и можно.
Особенно меня заинтересовали три записи, которые запросто были применимы и ко дню сегодняшнему. Первая — «Подсказка, как клады сокрытые в земле отыскать». Вторая — «Как человека в правоте своей убедить на короткий срок». Ну, а третья — «Зелье любовное, скорое да быстрое». Как выяснилось, скорое — это значит действующее почти моментально. А быстрое — в смысле короткого действия, не долгоиграющее, не пожизненный любовный приворот. Вроде как шампанское — пошумело в голове недолго, да и испарилось, только изжогу оставило. Причем Митрий особо озаботился вопросом того, «чтобы память у девки в скором времени об оном соитии пропала вовсе, потребно добавить под конец в мису меру истолченного болиголова в смеси с мерой дурман-травы». Каково? Я же говорю — тот еще ловкач этот Митрий был. И — практик, поскольку каждый из своих рецептов он неизменно лично испытывал. Иначе откуда бы брались более поздние по сроку вставки под рецептами? Например, под составом того же любовного зелья было приписано: «Перед тем, как слово заветное назвать, убедись прежде, что отца да братьев девицы рядом нет. Крепко убедись!». Сразу видно — все на личном опыте проверено.
А самое главное, что Митрий, похоже, никогда не искал трудных путей. Он не использовал в своих снадобьях какие-то неизвестные мне компоненты, вроде достопамятных бересклета или мандрагыра. Нет, ничего такого. Даже я знал многое из того, что входило в состав любого из трех заинтересовавших меня рецептов — и травы, и другие компоненты. Ну, как знал? Про что-то слышал на уроках ботаники в школе, что-то по телевизору видел. А кое-что даже в моем дворе росло, например — рябина у подъезда и тимофеевка луговая на собачьей площадке.
Врать не стану — сначала у меня и в мыслях не было пробовать что-то из прочитанного воплотить в жизнь. Я просто каждый вечер после работы изучал под крепкий сладкий чай записи давно ушедших из жизни ведьмаков и пытался получить ответы на вопросы, которые сейчас меня волновали больше всего.