Скорее всего — хитрит. Выйти — выйдет, просто ему нужна была тара, в которую он свое барахло сложит, вот и все. Отправься я сюда налегке, фиг бы попер обратно его манатки.
А рюкзак изрядно потяжелел, это я ощутил.
— Там наверху столько всякого занимательного хлама, — сообщила мне Маринка, спустившись с чердака. — Очень познавательно. И небезвыгодно. Я там, например, подшивку журналов за тридцатые годы нашла, со Сталиным на обложке. Книги есть, тоже старые — и прошлого века, и даже позапрошлого. Еще самовар с медалями по бокам, красивый. Там вообще много всего такого, что антиквары не то, чтобы прямо с руками оторвут, но купят с радостью. Ты так родителям скажи — если наследники договориться не смогут, то она смело может заявить свои претензии не на дом с землей, а на имущество. Сдается мне, что на нем заработать можно будет побольше, чем на продаже недвижимости. Я просто как-то статью об антикварном бизнесе писала, кое-чего нахваталась. Да и контакты у меня, если что, все остались. Господи боже, что у тебя с рукой?
— Это? — я покачал ладонью с окровавленным платком. — Да в сенях за какую-то железяку зацепился, распорол вот. Да нормально все, там порез неглубокий. Даже не болит, не забивай себе голову.
Самое забавное — я не врал. И вправду не болело. Я все-таки посыпал рану ключ-травой и с удивлением увидел, как из нее сразу после этого перестала сочиться сукровица. А после и боль ушла.
Потом я снял с потолка связку, из которой Родька вытащил стебельки, завернул ее в какую-то тряпицу и сунул за печку, шепнув: «Прихвати». Хорошая штука, пригодится.
Да вообще — пошуровать бы тут, посмотреть, что к чему, но как-то стремно, если по совести. Мрачно здесь, нет никакой охоты оставаться на ночь. Да и Дарья Семеновна как-то сразу мне доверия не внушила. И потом — если бы надо было найти что-то еще, ведьмак бы мне сказал. Основную программу я выполнил, дальнейшее — произвольно. Да и вернуться сюда никогда не поздно. Наследники не объявятся, их нет, властям эта деревенька, похоже, нафиг не сдалась, так что никуда этот дом не убежит.
— Ты как, любопытство утолила? — спросил я у Маринки, которая отряхивалась от пыли и паутины. — В принципе, у меня все. Что надо посмотрел, даже пофоткал. Еще пара снимков наверху и на улице — и можно двигать в обратный путь.
На чердак мне лезть не хотелось, но надо было дать Родьке возможность вытащить рюкзак из-за печки. Ну а потом — в путь. Все эти прелести загородной жизни — они прекрасны, но уже как-то хочется обратно к цивилизации вернуться.
Вот только этим планам быстро сбыться не удалось, помешала природа-матушка.
Вроде и в доме были не так долго, а за это время натянуло предсказанную Дарьей Семеновной грозу. Когда мы вышли во двор, небо уже стало иссиня-черным, поднялся порывистый ветер, а чуть позже над нами раскатисто громыхнуло.
— Надо переждать, — Маринка поежилась. — Сейчас знаешь как ливанет!
— Это да, — я глянул на часы в смартфоне. — Вечереет просто.
— Полседьмого, — моя спутница заглянула мне через плечо. — Ерунда, до темноты все равно успеем до Шаликово добраться. А потом — хоть трава не расти, главное, туда попасть.
Говорим-то об одном, да разные вещи в виду имеем. Она речь ведет о жутковатом ночном лесе, а я… Я не могу сформулировать, что именно вызывает у меня опасения. Просто в силу того, что не до конца представляю, откуда исходит угроза. Но точно знаю одно — если дождь самое позднее до половины девятого не стихнет, я здесь заночую. От греха.
Да и ночной лес мне тоже как-то не очень по душе.
Снова грохнуло, и на нас упали первые тяжелые холодные капли дождя, предвестницы большого ливня.
Глава девятая
Гроза громыхала с полчаса, а после сменилась мелким нудным дождем.
— Вот же жопа, — расстроенно бормотала Маринка, то и дело бегая на крыльцо, чтобы посмотреть, как там на улице дела. — Вот все через нее. И главное — ни облачка на небе не было.
С последним я был согласен. И «Яндекс» с утра тоже никаких гроз и дождей не обещал. А вот Дарья Семеновна грозу предрекла, и это наводило на странные мысли. Нет, не исключено, что ей это погодное явление подсказали старые кости, коленки и прочие хвори, пожилые люди вообще очень метеозависимы. А если нет? Если все это светопреставление с громом и молнией в каком-то смысле рукотворно?
Звучит как бред, и вслух подобное при свидетелях произносить не рекомендуется, после такого могут и психиатра вызвать, но вот только в свете последних событий я готов в это поверить. В конце концов, и людей, которые через зеркала в чужие квартиры попадают, я до этого тоже не видал, однако же вон третьего дня такое имело место быть.