— Я же знаю, ты хочешь этого. Ты хочешь меня. Давай закончим, мм? Давай просто сделаем то, чего оба желаем? — Хёб шептал так тихо, приятно лаская кожу Кан, что та в какой-то миг перестала дергаться и замерла в его руках, просто тупо пялясь на его манящие губы. Парень склонился к лицу вновь, но на этот раз целуя очень осторожно и трепетно. И Юджон больше не сопротивлялась… Ей нравилось это.
Конец Flachback.
Кан смеялась с самой себя.
— Понимаешь, в чем ирония? Это не было домогательством и изнасилованием, — Юджон опустила голову и шмыгнула носом, делая паузу, давая возможность Дженни обдумать всю эту непростую ситуацию. В конце концов она взяла сестру за руку.
— Это потому что ты любишь его. И всегда любила, — слегка улыбнулась она, поглаживая руку девушки. Кан подняла на неё слегка озадаченный взгляд и вновь шмыгнула.
— Но… — в конце концов, она вновь приобрела раздраженный вид и убрала свою ладонь из её. — Это всё неважно… Я ему не нужна. Он просто добивался и добился своего. Он воспользовался мной, а я как дура… — младшая упала на кровать, зарываясь носом в подушку. Дженни грустно посмотрела на сестру.
— Мне кажется, он вряд ли хотел этого, Юджон. Ты ему тоже нравишься, иначе он бы так просто не приставал к тебе и не придирался. Он видел, как ты холодна к нему, поэтому и был жесток, но он очень любит тебя, поверь, — Дженни была уверенна, потому что пережила подобное на собственном опыте.
— Это неважно! — перебила девушка, всхлипнув в простынь. — Я собираюсь избавиться от ребенка, и пусть только попробует кто-нибудь меня остановить! — заметив шокированное выражение лица Дженни, Юджон хмыкнула. — Да! Да! Вот такая я жестокая! Можешь материть меня, обзывать и ненавидеть за то, что собираюсь убить собственного ребенка, но я сама ещё ребенок, пойми! Мне не нужно всё это! Я хочу ещё пожить не как мамаша, а как девятнадцатилетняя студентка, — уже не сдерживая слёзы кричала девушка, стискивая в руках подушку.
— Я понимаю, я понимаю всю твою боль, понимаю, что чувствуешь. Я поддерживаю тебя и все мы поддерживаем, каким бы ни было твоё решение, — услышанное заставило Юджон прекратить плакать и удивленно посмотреть на сестру. — Но… всё же, подумай над тем, что всё это неспроста и знай, что теперь эта маленькая жизнь принадлежит тебе и ты несешь за неё ответственность, — на этом Дженни закончила свою речь и, попрощавшись с сестрой, покинула палату.
[на следующий день]
Погода за окном была прекрасной, когда Дженни проснулась. Впрочем, таким же прекрасным в это утро было и её настроение. Несмотря на вчерашние события, девушка пыталась настроить себя только на хорошее. Она считала, что Юджон всё же не пойдет на аборт и прислушается к её словами.
Ким поднялась с кровати, потянулась и глянула в сторону окна. На дворе вовсю игрались дети, и даже сейчас девушка невольно задумалась, когда и у них с Юнги появится маленькая кроха. От таких неловких мыслей Дженни вся раскраснелась и зарылась под одеяло, отмечая, что до сих пор не избавилась от этой дурной привычки. Она же не школьница уже, чтобы так стесняться.
— О, отлично, — в комнату заглядывает сонный Юнги, который тоже только что проснулся, и, обнаружив шевелящийся под одеялом комок, сонно бредет к кровати ближе и просто наваливается на этот комок сверху, сгребая его в охапку.
— Йа! Юнги?! Слезь с меня! Мне дышать сложно! — но на все крики и брыкания брюнетки под собой парень только улыбается, продолжая «спать».
— А где волшебное слово? — в конце концов парень чуть-чуть сжалился над уже уставшей ворочаться девушкой.
— Я на тебя обижусь! — буркнула та, и, улыбнувшись ещё шире с милых угроз девушки, Мин всё-таки слезает с тушки и срывает с Ким одеяло, сам умастившись рядом, с усмешкой наблюдая, как девушка пытается поправить сбившиеся пряди волос на голове и шумно дышит.
— Воронье гнездо, ахах…
— Заткнись!
— Заткни меня! — тут же подорвался Мин, максимально близко приближаясь к лицу девушки и с вызовом глядя на неё, косясь на губы.
— Обойдешься, — поняв намек, хмыкает та и уже собирается вставать с кровати, но недовольный ответом Юнги возвращает её обратно на кровать легким дерганьем за руку. Сам ложится на бок, а Дженни пристраивает рядом, насильно крепко обнимая и по-царски закидывая на неё одну ногу.
Ким уже не сопротивляется, только обреченно вздыхает и устраивается поудобнее, обвивая руками талию парня и утыкаясь в грудь.
— Ну что с тобой делать… — бормочет тихо.
— Продолжать любить… ну, как ты там умеешь, — шепчет в ответ парень, блаженно выдыхая, а потом вдруг пошло улыбаясь. — А ещё удовлетворять в плане-е…
— Заткнись! — снова шикает девушка, шлепая смеющегося Мина по груди. Ему её психи кажутся самой милой вещью в этой комнате на данный момент.
— Я конечно извиняюсь, что нарушаю утреннюю идиллию, — в комнату вошла тетя Ынби и прокашлялась. Дженни подорвалась с кровати и тут же приняла сидячее положение, а Юнги лишь вздохнул и прикрыл глаза.
— Т-тетя, мы тут это… — неловко начала оправдываться Дженни.
— Да вы тут я вижу и «то» и «это», — закивала женщина, принимая вид строгой мамы, хотя на деле была рада видеть детей вместе. Даже в таком неловком положении. — Умывайтесь и марш завтракать.
— Ладно, уже идем, — закивала девушка и, когда тетя ушла, хлопнула себя по лбу. Юнги, заметив это, усмехнулся и вновь прикрыл глаза.
— Иди первой, я ещё поспать хочу. Твоё одеяло так вкусно пахнет, — Юнги словно кот разлегся на кровати, укутываясь в светло-розовое одеяло. Дженни, шикнув, шлепнула того по спине, на что парень не обратил внимания, а после встала с кровати, обула тапочки, и, сделав пучок на голове, поплелась в ванную комнату.
Как только за девушкой закрылась дверь, Юнги скинул с себя одеяло и поднялся с кровати. Он оглядел комнату, точнее внимательно просканировал взглядом каждую вещь, а после начал рыться в каждом углу, перебирать каждую тетрадь, каждый учебник, заглядывать в каждый выдвижной ящик, в шкаф и даже под постель, а всё почему? Дело в том, что недавно он случайно подсмотрел, как Дженни читала какую-то записку, и вид у неё был после этого весьма странный. Это вовсе не было похожим на домашнее задание или лист дневника, куда она записывала каждый свой день. Это определенно было что-то другое. Юнги опасался самого худшего, а предположение у него уже имелось.
Поискав везде, где только можно, Юнги оглянул комнату вновь и понял, что не заглядывал ещё в одно место. Он взял гитару, что стояла в углу, и оглянул её. Гитара как гитара, записки внутри ни снаружи нет, но вот в чехле, в самом мелком кармане она была. Та самая. Надежно же Дженни припрятала её. Там точно что-то важное. С такими мыслями Юнги быстро раскрыл бумагу и принялся читать. Уже на третьей строчке его глаза округлились, а сердце забилось быстрее. Он не верил своим глазам.
«Милая, надеюсь ты будешь послушной, после того как я спас тебе жизнь в день аварии. Ты ведь ещё не забыла об этом, несмотря на то, что рассказала всем о том, что у тебя амнезия. Мне приятно, что ты скрыла это ото всех, тем самым защитив меня. Скоро увидимся».
— Быть не может…
— Юнги, ну ты идешь? — в комнату вошла Дженни и замерла, как только обнаружила в руках Мина записку. — Ю-юнги, что ты…
— И долго ты собиралась скрывать от меня это? — Юнги резко поднялся на ноги и показал бумагу в руке.
— Это ради твоей же безопасности, правда, я просто…
— Какой моей безопасности? Ты защищала его? Какова причина? Почему ты скрыла, что это он спас тебя в день аварии? Это могло помочь в расследовании!
— Вот поэтому я и не хотела говорить! Хотела, чтобы всё уляглось, — Дженни закрыла за собой двери, чтобы тетя случайно не услышала, и подошла к парню ближе, аккуратно отбирая бумажку. — Я просто боялась, что ты вновь сорвешься и станешь искать его и…