- Значит, шахматы? – в голосе короля не было угрозы, лишь какое-то напряжение, будто он сам не верил в нелепость происходящего. Кто еще в брачную ночь будет играть в шахматы?
Филгус не нашелся, что ответить.
- А давайте, я проверю? – внезапно раздалось позади.
Микио, замотанный в штору, умудрился выплюнуть кисточку канта и стал извиваться, чтобы выпутаться из шторы. Адриану с трудом приходилось удерживать эту извивающуюся змею на месте.
- Что такого?! – ответил маг на вопросительные взгляды собравшихся. – Фил уверяет, что они мирно проводят время, Его Величество боится, что с милой Ирен случиться несчастье, так почему бы не глянуть одним глазком, чтобы убрать все сомнения?
Судя по посветлевшему лицу короля, эта идея ему понравилась, магистру же наоборот, она показалась кошмарной, как и остальные гениальные планы иллюзиониста.
- Дверь закрыта, если ты помнишь, - он решил ему напомнить об этом.
- А на что окно?
Филгус остро захотел, чтобы Ник в этот раз не забыл закрыть окно шторами.
Подходящее окно было найдено на удивление быстро – через комнату были гостевые покои, которые к счастью, пустовали. Микио резво взобрался на подоконник, открыл окно, и, цепляясь магией за карниз и стены, ловко отправился на разведку. За ним, освещая коварные выступы, полетел магический огонек. Его действия были столь будничны и привычны, что Филгус не сомневался, что маг их выполнял не раз. Блюстители традиций, чуть не высунувшись из окна, в напряжении смотрели на удаляющийся силуэт.
- Надеюсь, он не упадет, - тихо пробормотал Адриан, не сводя взгляда с энтузиаста-скалолаза.
- Если и упадет, то у нас в замке празднуют как минимум три десятка целителей, - философски пожал плечами магистр Гоннери уверенный, что от этой заразы так легко не избавиться. Иллюзионист имел обширный опыт, особенно, когда нужно было узнать чужие тайны, а пролезать в любые щели умел не хуже таракана. Что ему какой-то карниз?
Минуты ожидания превратились в вечность.
На улице до сих пор праздновали – отголоски разговоров, чужого смеха, задорной мелодии королевских менестрелей до ушей заговорщиков приносил холодный ветер. Ночную мглу прорезали залпы салютов, окрашивая темный лес разноцветными красками, Филу даже почудился голос одного из его знакомых, который, явно под этими окнами обещал показать какой-то даме что-то интересное. Она хихикала, томно обещала вести себя как милая леди и покорно шла за своим кавалером в укромный уголок.
Микио, слегка пыхтя, почти бесшумно добрался до окон опочивальни молодой четы, осторожно заглянул в нее, на несколько мгновений замерев, и отправился обратно. Затаскивали его в комнату в четыре руки.
- Ну как? – в нетерпении спросил Адриан, держа за руку иллюзиониста, что пытался отдышаться.
- Их там нет, - коротко произнес он и с помощью посла утвердился на ногах. – Комната пуста, если, конечно, Ники и милая Ирен не стали играть со мной в прядки.
Все присутствующие напряженно взглянули на короля.
Тот побледнел, поджал губы и решительно направился прочь из комнаты. Заговорщики переглянулись и пошли за Его Высочеством, с ужасом ожидая развязки.
Она не заставила себя ждать – молодой король приказал своей страже ломать двери в комнату молодых. Филгус глянул на их бесплотные попытки – все ж дверь была зачарована на совесть, и подумал, что брат не погладит его по голове, если королевские варвары сломают ему двери. А то, что те будут их ломать основательно и долго, он не сомневался.
- Ваше Величество, - подошел к молодому монарху магистр Гоннери, пытаясь как можно деликатней намекнуть ему, что так делать как минимум не этично. – Ломать двери в опочивальню молодоженов не совсем…
- Так открой мне ее, магистр, - резко произнес Ариан. – Или же отойди и не мешай. Я довольно наслушался ваших предложений и к чему это привело? Я намереваюсь выяснить, что с моей сестрой.
Фил вздохнул и обернулся на Микио и Адриана. Те стояли, почти не шевелясь, раздосадовано наблюдая за развернувшейся сценой – никто не ожидал такой развязки, совершенно не представляя, что теперь делать. Филгус и сам не представлял, особенно, как убедить упертого монарха оставить молодую чету в покое – не насильно же пытаться увести его отсюда?
И раз нельзя было предотвратить неизбежное, то не легче все было проконтролировать самому, дабы минимизировать потери?
Мужчина кивнул сам себе, отважно вышел вперед, оттесняя от дверей стражников, и стал плести контзаклятья. Плетения ложились на его пальца, как податливые струны, звучали при касании – чисто, звонко, порой фальшиво, отчего магу приходилось искать чистые ноты, чтобы сложить мелодию заклятья и распутать вязь чар на двери. Будь он трезвее, он бы разобрался с печатями на дверях быстрее, но сейчас, ошибаясь и переигрывая струны магии, он справился минут за пять.
Распутав последний виток заклинания, дверь вспыхнула золотистым цветом, и внутри нее щелкнул замок. Магистр Гоннери повернул ручку и открыл дверь, позволяя королю первым вступить в спальню целителя.
В опочивальне царил полумрак, было тихо и совершенно пусто, лишь на полу лежали груды какого-то шоколада, да на столике примостился графин с двумя бокалами вина. Казалось, что хозяева отлучились только что и сейчас вернутся, застукав незваных гостей в своей обители. Ариан прошел вглубь комнаты, цепко осматривая детали обстановки – небрежно брошенный камзол волшебника на кресле, сапфировые шпильки его сестры на смятом одеяле, бокалы вина на столе, горы шоколада на полу… Он хмурился, пытаясь понять, где же сами молодожены.
Хмурился и не понимал. Может, здесь есть потайной выход, например, за гобеленом?
Филгус взял с одеяла сапфировую шпильку принцессы и покрутил ее в руке, наблюдая, как сверкают в теплом свете свечей голубые грани. Ника, как и Ирен в комнате определенно не было.
- Ну и где же они? – обеспокоенно прошептал обескураженный монарх и обернулся на Фила, словно тот мог ответить на вопрос. Но он не мог, он сам не представлял, куда мог отправиться его брат, особенно под руку с молодой женой.
Микио засмеялся, звонко, задорно, отчего обратил на себя все взгляды.
- Ники всех обдурил и сбежал, – объяснил он причину. – Обвел уважаемых господ вокруг пальца и оп! А его и нет! - он глотнул вина из оставленного бокала и засмеялся вновь. – Разве это не забавно?
Но никому было не до смеха.
***
В комнате, отведенной для подарков, было темно и тихо, словно ее не коснулась вся праздничная суета, словно она была островком спокойствия в этом безумии. Лишь лунный свет да всполохи салюта через окно освещали горы завернутых подарков, которые тянулись ввысь чуть ли не до потолка.
Мариан заглянула в комнату, осмотрелась, и затащила в нее Дариана, плотно прикрыв за собой двери. В ее голове приятно шумело от выпитого вина, так приятно, что уцепив из ускользающего рассудка одну мысль, она решила в тот же час ее исполнить. Надо отомстить этому заснявшемуся магу, да так, чтобы тот понял, кого он безвозвратно потерял. Потерял прекрасную Мариан, женившись на этой девке и блудя с этим иллюзионистом за ее спиной.
Она решила ему изменить, ну как изменить – соблазнить Дариана – он же к ней всегда хорошо относился, - показать Никериалу Ленге чего тот лишился. Он, конечно же, пожалеет, придет к ней с извинениями, но будет уже поздно. Мариан ни какая-то там девка, к которой можно приползти на коленях вымаливая прощение, и она простит, нет, она имеет гордость, она еще покажет чего стоит. Но, в объятьях другого.
Поэтому, взяв под руку подвыпившего поисковика, она и пришла в комнату с подарками, подумав, что вот тут-то их никто не будет искать. А если и будет, то уже будет поздно. Она так решила.
Дариан был пьян, пьянее самой магессы и явно не понимал, зачем его затащили в эту комнату, но покорно шел, всецело доверяя своей милой возлюбленной, даже придержал ее за локоть, когда та качнулась, не удержавшись на сгибающихся ногах, конечно, тут же чуть сам не повалившись на пол.