Сама же причина скандала незаметно успела улизнуть. А когда это заметили - уже было поздно: половина почетных гостей красовались с фингалами, министру финансов вырвали клок волос из его напыщенного парика и, судя по мальчишеской ухмылке магистра Гоннери, данную диверсию совершил именно он. Сами же виновники торжества стояли в стороне, прижавшись к друг другу, и молча наблюдали за творившимся бесчинством.
- А знаешь, - усмехнулся Ник, когда все немного подуспокоилось, и гости вспомнили, что находятся не где-то там, а в храме. - А это вышло даже забавно.
Ирен одернула руки, отстранившись от жениха и, чуть не плача, вопросила:
- Забавно? Что тут может быть забавного!
- Нашу свадьбу точно запомнят надолго... - и, повернувшись к стойке, за которой, будучи в почти предобморочном состоянии прятался жрец, молясь своей Богине, чтоб она испепелила на месте этих богохульников, дополнил. - И я стану фигурой нон грата. Опять.
Девушка робко прильнула обратно к Нику, чтобы тот ее пожалел и утешил. Маг поцеловал невесту в лоб, пригладив рукой сбившуюся прическу, и тихо вздохнул:
- Но Микио я все равно убью.
Глава 3. А свадьба пела и плясала
Мариан Нестелл никогда не считала себя глупой, трусливой и некрасивой.
Она была хороша собой: у нее было милое округлое личико, аккуратный носик, выразительные глаза - темные-темные, что не видно зрачка; она была весьма округла в нужных местах и со стройной талией. У нее были густые черные кудри до лопаток - лоснящиеся, словно смазанные маслом. И сама она была похожа на дорогую фарфоровую статуэтку - мимо такой не пройдешь, она выделялась и ей это нравилось.
Женщина была и пригожа в общении - Мариан знала, когда можно было кокетничать, а когда и притвориться глупенькой, ведь матушка ей всегда говорила, что мужчины не любят умных женщин. Магесса знала, как поддержать беседу о погоде, притвориться, что не знает об энергетических структурах объектов и сделать вид, что ей очень интересно слушать собеседника.
Она не была робкой, застенчивой и знала себе цену. Мастерица любовной магии тонко чувствовала мужчин, умела их очаровывать и ими манипулировать - она по праву нашла свое призвание в любовной магии и если бы захотела, могла очаровать любого. И мужчины падали к ее ногам, молили Мариан о снисхождении, задаривали ее дорогими подарками и посвящали ей поэмы. Все, кроме Никериала Ленге.
Этот заносчивый целитель не замечал ее, одаривая женщину равнодушным взглядом. Госпожа Нестелл не сказала бы, что он был красивым, родовитым и богатым, он не имел и веса в обществе, а наоборот, был его изгоем - он не обладал тем, ради чего можно было стараться, но в нем что-то было такое, что заставляло неприступную красавицу раз за разом искать его внимания. Мариан часами думала об этом, анализировала свои поступки, искала причины, почему ей было так нужно увидеть Никериала своим, игнорируя призывы матери одуматься и перестать терять время с "этим бесперспективным тюфяком".
И однажды, сидя на очередном сборе друзей Никериала, поняла.
Он, как и она, умел нравиться, но если Мариан использовала для этого свою внешность и очарование, то маг использовал иное: доброту, заботу, сочувствие, внимание. В его серых глазах, которые природой не предусматривали теплых оттенков, проскальзывало такое тепло, что неприступное сердце Мариан таяло, словно масло на солнце.
Она понимала, почему ее брали на эти сборища, видела, как на нее смотрел Дариан, пропуская все его намеки, намеки своего брата и его друзей мимо своих ушей, знала, что от нее ждут за этими встречами. Что ждала от нее мать, вложив в свое время солидную сумму на образование дочери, на знакомство с нужными людьми, на хорошую красивую одежду и дорогие мази, и крема для ухода за собой. Но ничего не могла с собой поделать.
Никериал Ленге ее манил, став для мастерицы любовной магии объектом вожделения, словно она сама выпила любовное зелье и стала им одержима.
Не добившись внимания целителя традиционными методами, Мариан решила прибегнуть к своим профессиональным навыкам, но и тут ее ждало разочарование. На магистра Ленге не действовали любовные лексиры в привычном понимании этого слова, она его не смогла ни заворожить, ни навести нужные сны, чтобы он подсознательно стал к ней тянуться, ни утянуть к себе с помощью разнообразных ритуалов приворота. Он был, словно заговоренным и никак не давался ей на зубок.
Для Мариан это стало вызовом.
И сейчас, магистр женился. Она пыталась его добиться больше десяти лет, а одна вертихвостка королевской крови сманила ее мага меньше чем за год. Мариан была уязвлена, но не собиралась так просто сдаваться.
Никериал Ленге должен быть ее. И если ей не удалось это раньше, потому что она щадила его разум и личность, то сейчас он, забывшись, будет на собственной свадьбе ползать на коленях, моля Мариан о снисхождении.
Она заполучит его, даже если ей для этого придется сделать так, чтоб он и дня не смог без нее прожить.
***
Колокол прозвенел над столицей, провозглашая о свершившемся венчании.
Толпившиеся возле ворот храма рыцари издали дружный протяжный вздох. Некоторые несчастные зарыдали на плечах сотоварищей, другие стали проклинать колдуна, что загубил несчастную принцессу, но в целом, стихийный митинг разобиженных доблестных рыцарей сошел на нет, и они дружной гурьбой пошли заливать свое горе в кабаках.
Столицу охватил неудержимый огонь празднества. Отмечать свадьбу принцессы вышел весь город, улицу украсили разноцветные фонари, на площадях выступали акробаты, фокусники, факиры. По приказу короля выставили столы, выкатили бочки, и каждому желающему предлагали вино и еду, приготовленную королевскими поварами. Люди восхваляли щедрого короля Ариана, пили за здоровье молодых и веселились до упада, под заводную музыку приглашенных уличных артистов.
Никто и не догадывался о страстях, что вершились в сию минуту на свадьбе.
Большая часть аристократов, оскорбленная массовой потасовкой, демонстративно удалилась, прикрывая веерами увечья. Жрец, призывая себе в свидетельницы саму Пресветлую, пригрозил всем собравшимся анафемой, но его вскоре задобрили и успокоили, пообещав сгладить "небольшое недоразумение" щедрым вложением. На короля служитель Пресветлой старался не смотреть. Оставшиеся гости, преимущественно со стороны жениха, тоже.
Ариан был зол, и испытывать терпение монарха никому не хотелось. Жрец, для приличия немного поворчав, быстро присмирел и провел церемонию. Ее участники, стараясь на друг друга лишний раз не смотреть, сделали все свои действия: произнесли ритуальные клятвы, испили из чаши, надели кольца и только после того, как прозвенел колокол, дружно выдохнули.
Звон колокола стал для Мариан хуже набата. Она готова была разрыдаться, но лишь гордость не позволяла ей ронять слезы на потеху остальным. Все гости ринулись поздравлять молодых, зазвучал радостный смех, и зал, будто до краев наполнило ощущение легкости и веселья - все улыбались, шутили, смеялись и главное, глаза молодых и гостей светились от счастья.
Мариан отошла в сторонку, пропуская вперед поздравляющих и впилась взглядом в ненавистную соперницу. Невероятная злость и гнев в ней поднялись удушающей волной. На месте невесты должна была стоять она, принимать поздравления и счастливо улыбаться, ловя на себе восхищенные взгляды она, а не эта... принцесса. Тогда Мариан и решила окончательно заполучить свое по праву любой ценой.