— Если будешь делать всю работу сама, мне придётся уволить тебя за недееспособность. Смерти от усталости мне здесь ни к чему.
Я же говорила, что она видит всех насквозь! Страшная женщина…
— Да я… — неуверенно бормочу, пытаясь придумать правдоподобное объяснение тому, почему я разогнала всех из студии.
Работа в команде явно даётся мне с трудом, и не хочется, чтобы из-за неумения руководить, меня недооценили. Я просто… Хочу сделать всё идеально. И придерживаюсь девиза: «хочешь сделать что-то хорошо, то сделай это сам». С остальными я бы возилась куда дольше, чем в одиночестве, к тому же все эти споры о том, что лучше, а что совершенно не подходит этому проекту, меня уже сводят с ума. Мои подопечные слишком шумные…
Виктория отходит от стола и оценивающе осматривается. Замечает банки с энергетиками в урне, затем разбросанные вещи на диванчике. Здесь не особо прибрано, но это, кажется, совершенно не смущает мою начальницу.
— Иногда идеальное — не всегда хорошо, — говорит женщина, подходя к большому панорамному окну и смотря вниз на город. — Жду наработки в эту пятницу. И верни своих щенков, я всё-таки им плачу не за безделье.
Я еле сдерживаюсь от смешка. Щенков. Это, наверное, самое подходящее слово для моей команды. Они все шумные, громкие и неуправляемые.
— Хорошо, — неохотно соглашаюсь я, уже представляя, какая будет здесь шумиха, как только я позову назад остальных.
Я смотрю на её профиль, но женщина будто игнорирует мой взгляд. Она задумчиво поджимает губы, а через минуту разворачивается и направляется к выходу.
— В пятницу. Не забудь, — бросает она перед тем, как покинуть студию.
Я ничего не отвечаю, ещё несколько секунд сверлю взглядом дверь, словно боясь, что Виктория снова вернётся, а после подхожу к диванчику и устало заваливаюсь на него. Признаться, возвращаться свою команду мне чертовски не хочется. И даже не из-за того, что они всё равно ничем мне не помогут и только будут мешать, а потому что выгнала я их не при очень приятных обстоятельствах.
Я бала вся на нервах из-за того, что мы не успевали в срок и что никто не мог хорошо исполнить мои поручения, и просто в какой-то момент сорвалась, наорала на них, обозвав бездарями и неудачниками, и выгнала, заявив, чтобы они не попадались мне на глаза до конца сдачи проекта. Они явно развели про меня кучу сплетен, что я злобная стерва и помешанная истеричка.
Звонить им — это самоубийство. Придётся извиняться за своё поведение и признавать ошибки, а этого я делать не умею. С другой стороны, ослушаться прямого приказа Виктории я тоже не могу.
Ладно. Была не была.
Я достаю из кармана телефон и набираю номер самой безобидной девчонки из всей команды. Гудки тянутся вечность, и я, в тайне надеясь, что никто не возьмёт трубку, уже собираюсь сбросить вызов, но не тут то было.
— Да, Сонь.
Я пару секунд молчу.
— Привет, Ир, — пытаюсь сделать более-менее дружелюбный голос. — Эм-м. Я, в общем, хотела извиниться за то, что накричала на вас тогда, — девушка молчит, и мне становится неловко. — Короче, проект в пятницу сдаём. Он уже практически готов, так что я хотела бы, чтобы вы все пришли в студию и посмотрели на него. Внесли коррективы и всё такое…
Я уже ожидаю, что меня пошлют куда подальше, мол… наглая какая. Сама выгнала, сама зовёт обратно, мол, без нас не справляется.
— Хорошо, мы придём, — наконец, подаёт голос Ира, словно бы в этот момент коллективно решала, соглашаться или же посылать меня. — Я соберу всех, и чуть позже будем в студии.
— Ладно, — киваю я сама себе. — Буду ждать.
— Пока.
Она отключается, и я с облегчением бросаю телефон на диван рядом с собой. Сложная это всё-таки работа, руководить другими, но иначе придётся вечно быть девочкой на побегушках, а меня такой расклад не устраивает.
Наверное, стоит быть мягче с ними… Приветливее…
Я трясу головой и прикрываю глаза. Быстрее бы уже сдать этот проект и больше не думать о нём. Вообще ни о чём не думать.
4
MiyaGi Эндшпиль — Там где рассвет
Я стою в студии перед своим столом и виновато всматриваюсь в лица своих подчинённых, вернувшихся по настоянию Виктории; неловкое молчание плавает в воздухе между нами, словно невидимые рыбы. Они навязчиво мелькают перед моим носом, кружат вокруг головы, и так и манят, чтобы я отмахнулась от них.
Передо мной стоят трое.
Парень со скрещенными руками на груди в яркой зелёной футболке с рыжими огненными волосами и с горсткой веснушек на носу. Его зовут Макс, и он манерно кривится, делая обиженный вид, мол, тебе, женщина, нет оправданий. Голос у него всегда изменённый, а блёстки на одежде лишь малые признаки его нетрадиционной ориентации.