Охотник просидел с ними не больше трети часа, после чего оставил Сахи и Тиль наедине - насколько уединённым мог считаться переполненный обеденный зал. Сахи тут же принялась расспрашивать подругу об её путешествии и в ответ делиться новостями о себе, братьях и общих знакомых. Они говорили много, увлечённо, и всё же к концу второго часа в беседе стали появляться паузы, заполненные тишиной и терпким молодым вином.
В одну из таких пауз Сахи и увидела знакомую фигуру. Так заинтриговавший её покупатель стоял за стойкой, практически лицом к их столику, на добрую пару голов возвышаясь над своим собеседником.
- Сахи? - Наверное, она слишком долго и слишком открыто его разглядывала, потому что голос Тиль прозвучал встревожено: - Что-то случилось?
- Нет-нет. - Сахи виновато улыбнулась: - Прости. Увидела кое-кого, кого уже и не ожидала встретить.
- Кого?
- Мужчина за стойкой, с бритой головой.
Тиль обернулась, положив руку на спинку стула. Тихо прошелестели смятые перекладиной перья.
- Эхмер? Так он же владелец. Где это ты его видела, если никогда здесь не была?
- В лавке, он у нас карту покупал. - О встрече на рынке Сахи говорить не стала, не желая вдаваться в лишние на тот момент подробности.
- Твои карты есть у доброй половины Перекрёстка. Что такого особенного в этом парне?
- Ну не половины... Ладно, не смотри так. Я дюжину дней пыталась его нарисовать, а всё время выходила какая-то треклятая ерунда. Ни одной правильной линии!
- Как будто первый твой неудачный портрет. - Тиль дёрнула левым плечом и прижалась к нему щекой. Её круглые глаза по-птичьи упрямо посмотрели на Сахи. - В чём беда-то?
- Не знаю. Я просто хочу его нарисовать. Есть в нём что-то такое... он интересный.
Тиль фыркнула, как показалось Сахи, с насмешливым пониманием. Впрочем, продолжать расспросы она не стала, только пробурчала себе под нос что-то неразборчивое.
Больше они о хозяине трактире - Эхмере - не говорили. У Тиль нашлось историй ещё на час посиделок и полбутылки вина. Сахи слушала с интересом, где надо отвечала, где надо улыбалась и подчёркнуто не смотрела за стойку. Всё равно Эхмер оттуда быстро исчез, а его место заняла молодая женщина в идеально-белом переднике.
Когда пришло время расходиться (за окном уже стемнело, да и дымка выпитого давала о себе знать), Сахи не удержалась и на пороге оглянулась через плечо. Эхмер стоял у края стойки, склонившись над огромным листом бумаги - весьма знакомой картой, - и что-то втолковывал человеку напротив. Словно бы почувствовав чужой взгляд, хозяин трактира поднял голову. Судя по вопросительно вздёрнутым бровям, Сахи он заметил, но не узнал.
А может быть и узнал, и снова недоумевал из-за её пристального внимания.
***
Все последующие встречи случайными уже не были.
Несмотря на обилие посетителей, зал трактира оказался хорошим местом для рисования. Сахи появлялась там не каждый день и порой даже не каждую дюжину дней, но иногда, после обеда и задолго до ужина, она просила Элсара или Сашера подменить её в лавке и уползала на полчаса-час. Это время она проводила в компании стакана полюбившегося ей домашнего вина и своего альбома.
Сахи рисовала не только и не столько Эхмера, сколько его посетителей. И лишь когда не находилось среди них ни одного интересного лица, а хозяин трактира оказывался в зале - что случалось не особо часто, - Сахи возвращалась к старым наброскам и прилежно исправляла в них ошибки.
Лицо Эхмера ей не давалось. Она изучила его вдоль и поперёк, от расположения опорных линий до мельчайшей асимметрии в пропорциях, а ближе к оригиналу портрет не становился. Проходил день-другой, и Сахи понимала, что с листа на неё смотрит чужое лицо со всего лишь схожими чертами:
Глаза: всегда чуть прищурены, но пока без морщин в уголках. Светло-карие с зелёными коронами вокруг зрачков (три луча вокруг левого, четыре - правого) и тёмно-зелёными же ободками вокруг радужек.
Нос: ровный, прямой, тонкий. В любом мало-мальски направленном освещении одна сторона видна полностью, вторую скрывает монохромный треугольник тени с резко очерченными краями и углами.
Уши: овальные, почти без мочек, внутренний хрящ весьма точно повторяет изгиб внешнего. Верхний кончик на уровне излома бровей, нижний - крыльев носа.