Я импульсивно крепко прижала ее к себе, но из-за боли в руке, почти сразу оттолкнула ее обратно и, наконец, посмотрела вниз. В мою руку были воткнуты иголки, трубочки от них поднимались к капельнице. Осмотрев комнату, я поняла, что нахожусь в больнице, а непрерывающийся писк – звуковой сигнал аппаратуры, которая следила за моими жизненными показателями. И тут мой взгляд наткнулся на еще двух людей, которые тоже находились в палате.
Дэвид стоял чуть позади Снежки со слезами на глазах. Рядом, плотно прижавшись к нему, рыдал Генри. Как только я увидела его мокрые от слез щеки и широко раскрытые, испуганные глаза, я мгновенно возненавидела себя. Это была последняя вещь, через которую должен был пройти мой ребенок, учитывая, что прошло чуть больше недели с тех пор, как он потерял Реджину. Я мысленно ударила себя, хотя, помочь или изменить что-либо явно не могла. Что произошло, то произошло. Хотя если честно, я как раз понятия не имела, что произошло на самом деле.
Я тяжело вздохнула и жестом поманила его к себе.
«Подойди, малыш».
Он на мгновение задумался, оглядывая все аппараты вокруг меня. Генри боялся приблизиться ко мне, прикоснуться ко мне. Но я продолжала смотреть на него, поэтому через несколько минут, он, наконец, отстранился от Дэвида и направился в мою сторону. Снежка встала с постели, уступив ему место. Как только он сел на край моей кровати, я сунула свою руку в его ладошки и крепко их сжала. Из-за повреждений, это было больно. Но я даже не отвлекалась на такие мелочи. Мне гораздо больнее было видеть, как мой сын страдает.
Как только я сжала его руки, слезы ручьями хлынули из его глаз. Он прижался к моей груди, рыдая так, как будто задыхается, в течение нескольких минут. Я обняла его рукой, гладя по волосам.
«Все в порядке, Генри. Я в порядке».
Я перевела взгляд на своих родителей. Они оба плакали. В который раз я почувствовала себя дерьмом за то, что так напугала их. Это заставляло мое сердце ныть в груди. Но с другой стороны, я радовалась, что у меня есть сын и родители. У меня есть семья, которая любит меня, и которую люблю я. Вот кого мне еще не хватало – Реджины…
Генри плакал так долго, что моя больничная одежда на груди промокла насквозь. Немного успокоившись, он поднял голову, вытер щеки, глаза, нос, но все еще продолжал всхлипывать, и тихо прошептал:
«Я люблю тебя».
Я почувствовала эти слова каждой клеточкой своего тела, сердца, души.
«Я тоже тебя люблю, малыш», - прошептала я, сжимая его руку. Затем я посмотрела на отца и сказала:
«Дэвид, почему бы тебе не сходить вместе с Генри вниз в столовую и посмотреть, есть ли у них мороженое. Мне нужно поговорить со Снежкой пару минут».
Он кивнул перед тем, как протянуть руку и коснуться Генри. Но парень замялся, переводя взгляд с Дэвида на меня и обратно. Я едва заметно улыбнулась и сказала:
«Не волнуйся, Генри. Все хорошо, иди. Обещаю, что когда ты вернешься, я буду здесь».
Он прищурился, внимательно вглядываясь мне в глаза, будто размышлял, стоит ли мне верить. Приняв решение, он кивнул и вышел с Дэвидом из палаты.
«Я позову доктора Вейла», - сказала Снежка быстрее, чем я смогла открыть рот. Женщина выскочила из комнаты. Но прошло не более минуты, прежде чем дверь снова широко открылась, и она вернулась с доктором Вейлом.
«Эмма», - начал Вейл. Он подошел ближе, проверяя мои жизненно важные показатели. – «Вы нас сильно напугали».
«Да, насчет этого», - сказала я, немного поморщившись, когда он посветил фонариком мне в глаза, что бы проверить, ну, что там врачи проверяют, когда делают эту хрень, мои зрачки или что там. – «Расскажите, что именно произошло?»
Голос Снежки дрогнул, когда она спросила:
«Ты не помнишь?» - затем она посмотрела на Вейла. – «Это плохо?»
«Нет», - быстро сказала я, кряхтя от боли, когда Вейл помог мне принять сидячее положение, чтобы он смог прижать свой гребаный холодный стетоскоп к моей спине. – «Я имею в виду, я помню, по крайней мере, то, что случилось до того, как я потеряла сознание или умерла, или что там, черт возьми, случилось».
Снежка и Вейл молча переглянулись, как будто переговариваясь взглядами, что заставило меня раздраженно сжать зубы. Эй, привет! Я же, черт возьми, вас спрашиваю! Некрасиво вот так игнорировать больного. Чтобы привлечь их внимание, я задала еще один вопрос, который на самом деле очень волновал меня:
«С Руби все хорошо?»
«Да, Эмма, она в порядке», - сказала мне Снежка, и я облегченно выдохнула. – «Всего несколько ушибленных ребер. Она в комнате ожидания. Ты пока не готова к большому количеству посетителей».
«Снежка, Руби не «большое количество посетителей». Она член семьи. Кто-нибудь, передайте ей, пожалуйста, что она может приходить в любое время, когда пожелает».
Снежка улыбнулась мне и кивнула. Я почувствовала себя лучше, зная, что моя лучшая подруга была в порядке и что скоро увижу ее.
«А теперь расскажите, какого черта со мной произошло?»
«Я не совсем уверен», - начал было Вейл. Он присел на край моей постели и уткнулся в записи у себя в руках. – «Все, что я могу тебе объяснить, – медицинские аспекты того, что с тобой произошло. Если хочешь знать больше, тебе придется поговорить с Мистером Голдом.
«Голдом?» - удивленно переспросила я. – «Почему с ним?»
«Он тот, кто спас тебя», - произнесла Снежка, внимательно смотря прямо мне в глаза. Я удивленно закашляла, а Вейл громко хмыкнул, не одобряя ее заявления. – «Извините», - быстро сказала она доктору. – «Он помог привести тебя в состояние, пригодное для транспортировки в больницу, где доктор Вейл спас тебе жизнь».
Док одобрительно кивнул, прежде чем повернуться ко мне с ободряющей улыбкой:
«Как я уже сказал, я могу объяснить все только с медицинской точки зрения. А Голд сможет объяснить магические аспекты. Он в комнате ожидания. Ждет, пока ты будешь готова с ним поговорить».
«Он остался?» - переспросила я, не веря своим ушам.
«Мы тоже были в шоке», - со смехом сказала Снежка.
«Как долго я была в отключке?» - задала следующий вопрос я.
«Всего несколько часов», - ответил Вейл. Я выдохнула с облегчением. По крайней мере, я не была без сознания в течение длительного периода времени. Это действительно расстроило бы Генри.
Неловкая тишина повисла в воздухе, поэтому я быстро прочистила горло и сказала, обращаясь к Вейлу:
«Хорошо, объясните мне, пожалуйста, что можете»
«Очень хорошо», - сказал он, кивая, прежде чем погрузился в свои записи. – «Когда тебя доставили, ты была без сознания, твое сердцебиение было опасно слабым. Наши тесты показали, что ты перенесла обширный инфаркт, и работа твоего сердца была нарушена. Мы отвезли тебя в отделение экстренной хирургии. Там на столе ты перестала подавать вообще какие-либо признаки жизни. Нам пришлось применить шоковую терапию, чтобы вернуть тебя. Но после этого ты стойко держалась всю операцию. А потом ты спала после операции. Сейчас все нормально. Но мне нужно сделать несколько снимков, чтобы быть в этом полностью уверенным. Тебе невероятно повезло, Эмма. Мы почти потеряли тебя».
Я была ошарашена всем, что Вейл рассказал мне. Сердечный приступ?! У меня был инфаркт?! Как, черт возьми, это случилось? Мне только двадцать восемь лет!
«Мне нужно поговорить с Голдом», - быстро попросила я, в панике пытаясь привести мысли в порядок, быстро переводя взгляд с Вейла на Снежку.
Они не шевелились и ничего не пытались сказать, просто стояли и неловко смотрели то на меня, то друг на друга, так что я просто сорвалась.
«Срочно!» - крикнула я. Они мгновенно вскочили, испугавшись.
«Эм, я пойду», - кинул Вейл, бросаясь к двери.
«И Руби!» - крикнула я ему в след, видя, как он метнулся по коридору, исчезая из вида и оставляя меня наедине с матерью. Она выглядела очень напуганной и расстроенной. Женщина быстро достала телефон, пробормотав, что напишет Дэвиду, чтобы он держала Генри подальше от палаты на некоторое время. Я поблагодарила ее взглядом. Моему ребенку и, правда, не стоило слышать все это дерьмо.