«Нет», - ответила она, и одинокая слезинка скатилась вниз по ее щеке. – «Я пыталась, но он не видит меня. Он не слышит меня. Так что, думаю, меня здесь и нет».
Долгое молчание воцарилось между нами, и я почти могла расслышать звук собственного сердца, которое неистово билось в груди. Реджина просто стояла, сцепив руки, и смотрела на меня. И наконец, когда молчание стало совсем невыносимым, ее шепот донесся сквозь плотный воздух в комнате и разбил мое чертово сердце:
«Я была в этой комнате в течение нескольких дней. Я так и не могу уйти».
Мое сердце пропустило удар, когда я увидела, как поток слез хлынул из ее глаз. Только сейчас я поняла, что никогда не видела, чтобы Реджина так легко плакала, так открывалась перед кем-то, и какая-то странная часть меня хотела видеть ее такой. Отчасти мне было жаль, что я никогда не видела ее такой открытой при жизни, дающей себе право быть слабой. И сейчас, оглядываясь в прошлое, я хотела быть с ней в такие моменты, чтобы сказать ей, что она чертовски красива, даже когда так беззащитна и сломлена.
Когда же я осознала все это? Почему я никогда прежде не понимала глубину своих чувств к этой женщине, которая так много значила для меня? Боже, где черт возьми мое сердце пряталось раньше?
«Эмма, я умерла?»
Это была последняя капля. Всего несколько слов, один короткий вопрос и я сломалась. Боль. Дикий крик разорвал мое горло и вырвался через мои губы. Поток слез водопадом падал из глаз. Руки мгновенно поднялись, чтобы заткнуть рот. Я продолжала беззвучно рыдать, глотая слезы, текущие по рукам, сквозь пальцы, на запястья. Я чувствовала, как мое сердце готово взорваться и разлететься на триллионы мелких осколков, как мои легкие собирались лопнуть или сгореть дотла, и я отчаянно старалась набрать в них хоть немного воздуха. Это был первый раз, когда я действительно позволила себе разрыдаться, и мгновенно пожалела об этом. Реджина была последним человеком, перед которым бы я хотела показаться в таком виде, но я просто ничего не могла с собой поделать. Она умерла. Господи, она же действительно умерла.
Наконец я смогла успокоиться и встать лицом к лицу к призраку, или кем он там была, к матери моего сына. Щеки Реджины пылали, а брови были нахмурены. На лице застыли абсолютное непонимание и растерянность.
«Да», - прошептала я. Мой голос сломался об одно короткое слово, но я продолжила. – «Здесь мы нашли тебя».
Ее выражение лица не изменилось. Она просто стояла: с нахмуренными бровями, закусив зубами нижнюю губу, с мокрыми от слез щеками и взглядом, прожигающим меня насквозь.
«Скажи что-нибудь», - я больше не могла это выносить, мой голос едва был слышен.
Она подняла руку и медленно вытерла щеки, прежде, чем произнести:
«Ты плачешь», - как будто это было самое поразительное и удивительное зрелище, какое она когда-либо видела. Я могла только смотреть на нее и ждать продолжения. - «Ты скорбишь по кому-то… такому как я… », - тихо сказала она. Мое горло сдавило от боли. Проглотив еще один крик, я сделал шаг ей на встречу.
Я была так потрясена в тот момент. Мои чувства обострились, эмоции были на пределе. Осознание ее слов и удивления обрушилось на меня с такой силой, что я едва могла стоять. И что еще больше удивило меня, внутри все пылало от гнева. Я была в ярости, услышав эти слова, которые были сказаны с такой искренностью, таким неподдельным удивлением. Я была в ярости, что все на свете заставили поверить ее в то, что она никому не нужна, что она не заслуживает быть любимой, не достойна человеческого уважения. И больше всего я злилась на саму себя, за то, что никогда ей не говорила этого. Она заслужила, чтобы ее оплакивали. Она заслужила гораздо большего, чем когда-либо получала при жизни.
«Нет, не по кому-то, такому как ты, Реджина», - отрезала я. Огонь ярости отражался в моих глазах, и, казалось, он скоро охватит всю комнату. – «По тебе, Реджина. Черт возьми, по тебе! Я оплакиваю тебя!»
Она сделала шаг назад, шаг от меня и я тут же пожалела, что мои эмоции взяли верх надо мной. Я не хотела оттолкнуть ее. Я хотела, чтобы она стала ближе, хотела протянуть руку и прикоснуться к ней, но я боялась убедиться в том, что она была не настоящей, была всего лишь моей галлюцинацией.
«Извини меня», - прошептала я, опустив голову и чувствуя, как слезы стекали по щекам, свободно капая на пол.
«Почему?» - услышала я.
«Я не должна была так выражаться, мне жаль»
«Нет», - сказала она. Я взглянула на нее в надежде на объяснения. - «Почему ты скорбишь по мне?» - спросила она. Мне стоило больших усилий опять не впасть в ярость от этих слов.
Тяжело вздохнув, я решила быть честной с ней и просто сказать правду:
«Потому что я забочусь о тебе, Реджина. Я заботилась о тебе».
И вот опять тишина обволакивает нас, угрожая высосать весь кислород из комнаты. Реджина делает шаг ко мне, а затем еще один и еще, пока не останавливается так близко, что, клянусь, я могла почувствовать ее запах, ее тепло. Моя рука дернулась. Пальцы свело от желания прикоснуться к ней.
«Ты никогда ничего мне не говорила», - сказала она. Невысказанные слова в моей голове обрушились на сознание дождем сожаления. Слезы опять предательски появились в глазах.
«Я много чего никогда тебе не говорила»
Затаив дыхание я наблюдала за ее рукой, неуверенно потянувшейся ко мне. По инерции моя рука потянулась к ней, сокращая расстояние, отделяющее нас друг от друга. Я чуть не потеряла сознание, когда моя рука прошла свозь нее, как свозь воздух, как будто она там и не стояла вовсе. Я не понимала, как такое может быть возможно, ведь она стояла прямо передо мной, и она казалась такой настоящей, реальной, такой живой.
Мы стояли так в течение длительного времени, стараясь схватить друг друга руками, понимая, что не сможем прикоснуться, но не оставляя наши попытки сделать это. Наконец я решилась озвучить вопрос, который мучал меня с того самого момента, как я услышала свое имя в пустой комнате.
«Как такое возможно, Реджина? Как…почему ты здесь?»
«Я не знаю», - ответила она и тут же удивленно задала свой вопрос:
«Почему ты?»
Казалось, прошла вечность, прежде чем я прошептала хриплым голосом:
«Думаю, я просто не готова тебя отпустить».
Она медленно кивнула, несколько слезинок скатились по ее щекам:
«Думаю, я тоже».
Комментарий к Глава 2: Такая как я
Автору всегда интересны эмоции читателей после прочтения)
========== Глава 3: Сон или реальность ==========
«Эмма?»
Почему когда люди хотят, чтобы вы проснулись, они вас трясут? Достаточно всего лишь несколько раз позвать по имени. Если я не проснулась после этого, значит, я просто не хочу вставать. Всегда думала, что если я притворюсь спящей, то в конечном итоге человек уйдет, позволив мне и дальше спокойно спать.
… но кто-то продолжал меня активно трясти. Господи.
«Что?» - пробормотала я, отказываясь открывать глаза и пытаясь оттолкнуть руками невидимого для меня нарушителя спокойствия.
«Эмма, проснись», - снова раздался голос. Ой, черт, это Генри. Надо вставать. Я даже не помню, как вообще заснула.
«Ладно, ладно, малыш», - проворчала я, яростно потирая глаза. – «Я не сплю, не сплю. Перестань трясти меня».
Когда я услышала его тихий смешок, мое сердце мгновенно растаяло. Господи, такое чувство, что я не слышала этого звука целый год. Наконец я открыла глаза. Губы растянулись в улыбке, как только взгляд сфокусировался на моем сыне.
«Привет», - прошептала я и ласково погладила его рукой по волосам, прежде чем окинуть взглядом помещение. И тут мое сердцебиение участилось, желудок сдавило и все начало плыть перед глазами. Я была в комнате Реджины. Реджина!
Я поднялась с кровати и чуть не потеряла равновесие. Голова упрямо не хотела дружить с телом. Дико озираясь вокруг, я для надежности еще раз потерла глаза, но увидела только пустую комнату, не считая в ней мальчика с каштановыми волосами. Глаза защипало от появившихся в них слез. Это был сон. Господи, это был всего лишь сон.