«Хорошо. Я поговорю с ней».
«Спасибо, Эмма», - грустно ответил Дэвид. – «Она сказала, что хочет прогуляться. Но даже не знаю, куда она могла бы пойти. Может быть, ты позвонишь ей?»
Не знаю как, но мне казалось, я знала, куда могла пойти моя мама. Я кивнула, не осознавая, что Дэвид все равно меня не видит.
«Хорошо. Спасибо за звонок. Передай Генри, что я заберу его попозже».
Быстро завершив звонок, я бессильно опустила голову на колени и закрыла глаза. Легкие мучительно сдавливало от запаха в этой комнате. Реджина.
Черт возьми, не могу поверить, что я потеряла сознание. Подняв голову, я снова осмотрела комнату. Но она была пуста, как и раньше. Только я и вещи Реджины. Но самой Реджины не было. Что же со мной происходит?
***
Когда я вышла из-за деревьев на поляну, то увидела силуэт своей матери именно там, где и ожидала ее найти. Она сидела на земле, облокотившись спиной о каменную стену колодца, из которого мы с ней вылезли, после нашего ужасного приключения в Зачарованном Лесу. Она сидела, подтянув колени к груди и опустив на них голову. В этот момент она выглядела такой маленькой и беззащитной, что мое сердце тут же застучало быстрее, сжимаясь в груди. Она выглядела такой маленькой снаружи, какой я чувствовала себя внутри. Маленькой… бессильной… сломленной.
Тихо подойдя, я села рядом с ней, прижавшись к ней плечом. Не говоря ни слова, она взяла мою руку и переплела наши пальцы. Не знаю, сколько времени мы сидели так, просто молча, отдыхая в тишине отголосков нашей общей душевной боли. Несмотря на гнетущую тишину, я чувствовала освобождение и умиротворение. Только моя мама и я. Миллион несказанных слов.
Через некоторое время она решилась что-то сказать. Ее голос был надломлен и дрожал. Все, что я могла сделать, это сжать ее руку и ждать.
«Ты никогда не понимаешь, что делаешь что-то неправильно, пока не станет уже слишком поздно, что бы что-либо исправить», - прошептала она.
Я судорожно глотнула. Именно эта мысль преследовала меня уже несколько дней. И услышать ее озвученной прерывающимся голосом мамы – как еще один удар кинжалом по сердцу. Я снова сжала ее руку. Слезы катились по ее щекам.
«Я постоянно думаю о том, что должна была давно простить ее. Мы должны были забыть все наши обиды и отпустить наш гнев, и…», - она тяжело вздохнула, не в силах закончить мысль. Рыдания разрывали ее изнутри и через секунду слезы рекой хлынули из ее глаз. – «Я постоянно думаю, что все могло бы сложиться иначе», - продолжила она спустя некоторое время, немного успокоившись. – «Все могло бы быть по-другому».
Я все еще не могла заставить себя что-то сказать. Слова застряли на моем языке, в моем горле, в моем сердце. Я хотела сказать ей, что понимаю ее, понимаю ее чувства и разделяю их. Как же хотелось повернуть время вспять и предотвратить каждый гребаный бой, каждый чертов упрек. Просто вернуться и сделать все, наконец, правильно, как нужно. Мне хотелось все это сказать Снежке, но я не могла произнести ни звука. Мой голос куда-то пропал, а слова… Все слова были ложью, их никогда не хватит, чтобы действительно что-то изменить. Поэтому я просто сжимала ее руку и надеялась, что этого будет достаточно, вместо всех несказанных слов.
Когда моя мать заговорила снова, ее слова сильно меня удивили.
«Если бы ты только знала ее раньше», - прошептала она и ее голос опять сорвался. – «Если бы только они все знали ее раньше…все»
Я почувствовала, как в груди снова образовался тугой узел, а горло опять обожгло невысказанными словами. Было странно осознавать, что Снежка действительно была единственным человеком в городе, который знал Реджину, ту, настоящую Реджину, прежде чем все начало рушиться, и она стала Злой Королевой. До того как она стала Королевой, во всем. Когда она была просто… просто Реджиной.
Снежка опять надолго замолчала, прежде чем продолжить:
«Она была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видела. Ее улыбка… она была яркой. Она была яркой. Она была…» - она захлебнулась собственными эмоциями.
«Она была так прекрасна», - наконец она смогла произнести. Но голос ее был так слаб, что мне пришлось немного наклониться, чтобы расслышать ее. Мои глаза встретились с изумрудным маминым взглядом. И наконец, наконец, ко мне вернулся голос.
«Ты любила ее», - слова застыли в пространстве между нами. Я заглянула в глаза Снежке и увидела, как мои слова поселились глубоко внутри нее, словно новый оттенок грусти. Слезы текли из ее глаз, но она не закрывала и не отводила их от меня. Наш зрительный контакт не прерывался. Снежка медленно кивнула.
«Я любила ее», - прошептала она.
Как и я. Но вслух ничего не сказала. Я сохраню это только для себя. В тайне, так же как и другие эмоции, бушующие в моем сердце, разрывающие меня в клочья изнутри.
Я медленно кивнула и, откинув голову на холодную каменную стену колодца, закрыла глаза.
Снежка повторила мои действия. Тишина снова повисла между нами, заполняя пустоту в наших сердцах после ухода женщины, о которой мы обе думали в этот момент.
«Она спасла нас в тот день», - произнесла Снежка спустя некоторое время. Я повернулась, чтобы посмотреть на нее. Она провела кончиками пальцев по каменной стене позади нас. Как будто это помогало ей снова вспомнить все детали того дня. Образ Реджины всплыл в моем сознании.
Она спасла тебя. Генри так гордился ею. А Реджина… она просто выглядела опустошенной, удивленная собственными действиями.
Спасибо. Это все, что я смогла сказать ей тогда.
Пожалуйста. Реджина неуверенно улыбалась мне. Воспоминания нахлынули теплой волной, утешая лишь на мгновение, а потом захлестнули горечью и сожалением.
«Да», - тихо прошептала я.
«Я даже не поблагодарила ее», - с сожалением в голосе сказала Снежка. Было понятно, что она сожалела не только об этом. Думаю, все уходило глубоко в прошлое, но прошлое изменить невозможно.
А я успела. Но вслух, конечно, этого не сказала. Снежке и так было больно, и я не собиралась сыпать соль на кровоточащую рану.
«Я должна была», - продолжила она. – «Я должна была так много ей сказать». Снежка повернулась и внимательно посмотрела мне в глаза. Этот взгляд был красноречивее любых откровений.
«Эмма, я так сейчас об этом сожалею», - Снежка заплакала и уткнулась мне в плечо. – «Я знаю, что ты уже взрослая и все знаешь сама, но, пожалуйста, никогда не повторяй моих ошибок. Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты когда-либо сожалела о том, что сделала, или, тем более, о том, чего не сделала».
Снежка помедлила секунду, прежде чем просто сжала мою ладонь сильнее. Пальцами второй руки мама нежно провела по моей щеке и прошептала:
«Никогда не держи все внутри себя, Эмма. Я знаю, что ты не любишь открываться людям. Но ты должна попробовать. Жизнь может никогда больше не дать второй шанс или наоборот давать тысячу шансов. Никто не знает этого. Но каждый из этих шансов надо использовать. Нужно обязательно использовать его полностью. Сделать все, что надо. Сказать все, что хочешь. Прощать обиды и отпускать боль. Если кто-то помог тебе – поблагодари. Если любишь – скажи об этом. Иначе потом будет уже слишком поздно, и чувство сожаления будет преследовать всю жизнь».
Снежка провела пальцем по моей щеке и грустно улыбнулась:
«Не бойся жить, Эмма. Не прячь от всех свое сердце».
Ее слова разрывали меня на мелкие кусочки, и я чувствовала себя еще большей идиоткой, чем когда-либо.
«Эмма?» - Снежка поднялась на ноги и протянула мне руку. – «Ты в порядке?»
«Нет», - неосознанно вырвалось у меня. – «Я имею в виду, да… все нормально. Просто мне надо идти».
В голове был полный бардак. Надо срочно остаться наедине и привести мысли в порядок, а то еще что-то не то ляпну вслух. Хотя нет, надо срочно кое-что сделать, пока не стало совсем поздно.
«Что?» - удивленно посмотрела на меня Снежка. – «Куда?»