— Объясните на медицинском. Уж как-нибудь пойму. Зря я, что ли, медицинский заканчивал? — лениво проговорил я.
Паника в глазах местного эскулапа стала ещё более явственной:
— Да не знаем мы, что с ней. Понимаете, не знаем... — он почти кричал.
— А почему не провели исследования? — недоумевающе воззрился я на него. — Надо же спасать человека. Неужели вам совсем не жалко женщину?
— Что вы знаете о жалости? Не жалко... Да я эту девочку уже двадцать лет знаю. С тех пор, как она к нам санитаркой пришла работать. А потом медсестрой стала. А насчёт исследований... Вы с какой планеты к нам прибыли? Единственное, что мы в нашей больнице можем исследовать — это кал на глисты и мочу на белок и сахар, — врач безнадёжно махнул рукой.
— Да уж, — протянул я, — каменный век какой-то. А область?
— Для этого деньги нужны. А какие у Леночки деньги? Она сына одна растила. Ничего скопить не успела.
Я впервые сталкивался с состоянием такой полной безнадёги. И что делать? Но я обещал солнышку, а обещания свои привык выполнять.
— Транспортировать её можно?
— Да, — доктор как-то странно на меня посмотрел. — Но только в специальной машине.
— Это я и без вас знаю, — огрызнулся и тут же пожалел об этом. В принципе, старичок ни в чём не виноват. — Готовьте пациентку к транспортировке. Завтра за ней приедут и перевезут в Москву.
— У вас есть такие деньги, молодой человек?
— Да, у меня есть такие деньги и связи. Так что готовьте.
— Что вам от них нужно? — главврач заволновался. — Я не понимаю смысла вашего поступка.
— Господи, люди, да что с вами, — я закатил глаза к небу. — А что просто помочь это уже не достаточный повод?
— Бесплатный...
— Ой, вот только не надо про сыр и мышеловку, — перебил я его. — И не волнуйтесь вы так. Ничего ни с Еленой, ни с Женькой не случится. Это я вам обещаю.
Евгений Викторович ещё раз с подозрением покосился на меня и вышел. В принципе, я понимал его беспокойство. Кто знает, может быть, я маньяк? Ладно, об этом после, а пока стоило сделать важный звонок.
— Здравствуйте, профессор! — радостно воскликнул я, услышав усталый голос с той стороны телефонной трубки.
— Лёнечка? Что не сидится тебе в отпуске? — весело спросил меня Юлиан Семёнович: профессор медицины, мой учитель и непосредственный начальник.
— У меня просьба. Мы можем принять пациентку?
— Для тебя, мой мальчик, всё что угодно. Выслать машину? Говори куда, — я продиктовал название города и отключился, поблагодарив старичка. Я знал, что он мне не откажет. Да и как он мог, когда мой отец один из главных попечителей больницы? Многие у нас думают, что и место своё я получил не благодаря таланту, а только исключительно с помощью денег папочки. Хотя, мне на это абсолютно плевать. Я-то знаю, на что способен.
Вышел в холл и тут же увидел Женьку, которого выгнали из палаты матери.
— Ну что, пошли, солнышко.
— Почему? — его зелёные глаза требовательно смотрели на меня.
— Я же сказал тебе, что альтруист. Нравится мне помогать людям.
Он отрицательно замотал головой:
— Таких людей просто нет. Все хотят получить какую-то выгоду для себя. Исключений не бывает. И ещё... Я, конечно, не буду отказываться от твоей помощи. Для того чтобы спасти маму, я готов продать душу дьяволу, но теперь я тебе обязан. И вот это мне не нравится. Говори, что я должен делать...
— Хорошо, — я ухмыльнулся. — Ты пойдёшь к Родьке с Олегом, извинишься перед ними и поклянёшься, что никогда и никому про них не скажешь, пока они сами не захотят объявить о своих отношениях.
— А если я откажусь? — он смотрел на меня и нервно грыз ногти. — Ты не подумай, я согласен, но всё-таки...
— Я думаю, ты сам понимаешь? — пожал плечами. Говорить о том, что всё равно помог бы, не стал. Пусть думает, что я такой плохой и отвратительный загнал его в угол. — И ещё, тебе придётся перебраться в Москву. Я думаю, ты захочешь быть поближе к маме?
— Конечно, но мне негде там жить. У нас нет родственников, — он продолжал грызть ногти, явный признак того, что нервничает.
— Значит, будешь жить у меня. И вынь пальцы изо рта. Пора избавляться от вредных привычек. А теперь пошли к тебе, собирать вещи.
Глава 35
Олег.
Я лежу на своей кровати в обнимку с подушкой и наблюдаю за солнечными зайчиками, которые бегают по моей комнате. Заходящее солнце посылает свои лучи на зеркало, мирно стоящее в углу, а оно, отражая их, создаёт маленьких прытких зайчиков. Весёлых, искрящихся. Под стать моему настроению. Я надолго запомню этот день. В моём дневнике он будет записан как день потрясений и обведён ярко-красным фломастером. Очередной зайчик проскакал по полу и, не в силах забраться на мою кровать, обиженно пропал. Я прикрыл глаза, вспоминая...
— Что значит, рассказал родителям? — я недоуменно посмотрел на Родьку, мы тихим шагом возвращаемся из школы — Вот, бля! А ты отчаянный! И что родители?
— Ну, отец назвал извращенцем и ушёл из семьи. А мама хочет с тобой познакомиться.
— Как познакомиться? — что-то я сегодня откровенно туплю. — Это ты меня, что? Как девушку маме представлять будешь? А если я ей не понравлюсь?
— Ты не можешь не нравиться, — отрезал Родька. — Так что сейчас мы идём ко мне.
— Подожди, — я схватил Родю за руку. — Наверное, цветов надо купить? И конфет. Не могу же я запереться в гости с пустыми руками.
Мы заходим в цветочный магазин, и продавщица, увидев нас, начинает улыбаться:
— Что, мальчики решили очередной кактус купить? У нас привоз. Семь разных видов.
— Да нет! — я смущённо отвожу глаза. — В этот раз нам нужны... Кстати, Родька, а какие цветы нравятся твоей маме?
— Лилии.
— Ага! Значит, нам нужны лилии.
Через полчаса с букетом и коробкой конфет мы уже стояли перед дверью Родькиной квартиры. И я чувствовал, как подкашиваются коленки.
— Родь, а можно я не пойду? Скажешь маме, что я уехал в Гималаи, спасать популяцию тамошних медведей.
— Да не трясись ты так. У меня реально классная мама! — Родька улыбнулся и решительно нажал на звонок.
Я глубоко вздохнул. Страшно-то как. А вот интересно кто для меня Родькина мама? Свекровь что ли? От таких мыслей нервно хихикнул, и именно в это время открылась дверь.
Перед нами стояла невысокая миниатюрная женщина с голубыми глазами и приятной улыбкой.
— Здравствуйте, мальчики! Ты, наверное, Олежик? — она ласково посмотрела на меня. А я, смутившись, улыбнулся, сунул ей цветы с конфетами и спрятался за Родьку. Женщина весело засмеялась.
— Родя, я тебя понимаю. Он очень ми...
— Мама! — голос моего парня стал предостерегающим. — Не вздумай ляпнуть, что он миленький. Он терпеть этого не может.
Вообще обед прошёл в тёплой дружеской атмосфере. Раиса Юрьевна оказалась очень доброй и понимающей женщиной. С ней было очень легко общаться. Вот только её нового друга мы так и не увидели, он позвонил и сказал, что не сможет сегодня прийти.
Уже ближе к вечеру мы с Родькой пошли ко мне. Маринки с Мишкой не оказалось дома, только записка на холодильнике. Мол, уехали областной центр в клуб, будем не раньше двух. Еда в холодильнике. Из всего написанного меня особо порадовало: будем не раньше двух.
Не успели раздеться, раздался звонок. И кого принесла нелёгкая? Я побежал открывать и так и замер на пороге с открытым ртом. Там стояли Леон и Женька. Леон подтолкнул Титова в спину:
— Проходи, чего застыл. Лапусик, — это уже мне. — Зови Родьку. У нас к вам разговор.
Родька, увидев гостей, тоже слегка опешил:
— Ну, — Леон выжидательно уставился на Женьку.
Тот откашлялся и начал:
— Короче так. Ванилька, прости меня, пожалуйста. Я честное слово не знаю, что на меня нашло. Мне очень жаль, — не знаю почему, но мне показалось, что говорит он искренне.