Илья разобрал сумки и решил, что приготовит легкий суп и сырники. Сказано – сделано.
Марину разбудили ароматы чего-то вкусненького, и спросонья она подумала, что это мама приехала без предупреждения. Потом ее вообще удивило то, что она спит днем. И только, когда в воспоминаниях возникла спина спящего Ильи, все встало на свои места.
– Кажется, я приобрела еще и повара, кроме своих эротических фантазий. Это прекрасно, – пробормотала она себе под нос, опуская ноги на пол.
Тем не менее, этот дневной сон придал ей сил. Нога не так болела. Как обычно, получалось, что врачи правы, когда предостерегали от больших нагрузок. И Марина, как всегда, им не верила. Делала только хуже, удлиняя себе срок восстановления.
Осторожно ступая, она пробиралась на кухню, откуда слышалось какое-то мурлыканье и звон посуды. Чтобы не напугать Илью, Марина сказала чуть громче обычного:
– Я иду!
– В смысле? Кто не спрятался, я не виноват? Так, что ли?
– Именно так.
Она, наконец, уселась на стул.
– Просто боялась тебя напугать. Ты так увлеченно фальшивил, что мог и не услышать, как я стучу гипсом. А что так вкусно пахнет?
– Суп! Мы с Диной съездили в магазин, она мне дорогу показывала…
– Слушай! – удивленно воскликнула Марина. – Да ты шутить умеешь! Не совсем безнадежный человек.
– Умею. Но не люблю. Особо поводов в жизни не было.
– Расскажи. А то я почти все о себе выдала, а про тебя знаю только самый минимум.
– Может, не надо? Давай-ка, налетай лучше.
Он подал ей дымящуюся тарелку, и сам сел рядом.
– Одно другому не мешает. Говори. Я ведь не отстану.
Илья вздохнул и погрузился в воспоминания. И все-таки не хотел жалости к себе. Поэтому очень кратко, без лишних эмоций описал свое детство, семью, юность, приход в спорт, карьеру и ее крах. Соответственно, и крах всей жизни.
Марина давно перестала есть, комок в горле не давал ничего проглотить. Но уронить хоть слезинку – значило обидеть его жалостью.
И еще она поняла, что Илья совсем не знает, что такое семья, любовь, забота друг о друге. В его жизни все измерялось количеством денег и успехом. Если этого становилось меньше или совсем иссякало… результат был сейчас перед ее глазами.
– А ты сам думал о создании семьи, своей семьи? О детях, о жене?
– Да ты что! Какой из меня отец? Что я смогу дать детям, если вообще ничего не знаю об этом? Нет уж, нет уж! Никаких детей, никогда!
– Понятно. А может, ты просто не дееспособен? – «искренне» глядя ему в глаза, спросила Марина. – Не работает распылитель, и тебе удобно говорить о том, что ты не хочешь семью.
– Ну, мы же не будем проверять, работает он или нет? – наклоняясь к ней, спросил Илья.
– А зачем? Главное, что ты знаешь про себя всю правду.
– Вот именно, – несколько грубовато прервал разговор Илья.
Марина сунула нос в тарелку, доедая остывший суп. В душе она была довольна, что отвлекла его от грустных мыслей.
«Ничего-ничего! Я тебя заставлю жить! – думала она. – Ты узнаешь, что такое семья. Я тебя к папе отвезу, с мамой познакомлю – увидишь, что бывают нормальные родители. А там и найдешь себе девчонку…» Последняя мысль вызвала у нее грусть, ибо себя она в этой роли не рассматривала. Слишком поломан у нее организм всеми болячками, а ему нужна молодая здоровая девушка. Марина порой забывала, что ей всего двадцать пять.
– А ты мне не хочешь рассказать, почему так редко твои родные тебя навещают? – вкрадчиво спросил Илья.
– Может, потому что я так хочу? У нас не принято лезть в дела друг друга. Если попрошу, все примчатся. А зачем их от работы или жизни отвлекать. По выходным к родителям ездим. Не каждую неделю, конечно, но два раза в месяц точно. Да и ко мне они приезжают.
Она закончила свою речь совсем тихо, потому что опять вернулась в те далекие воспоминания, когда вся семья вытягивала жилы, спасая ее, бестолковую девчонку.
Но Илья истолковал ее поведение по-своему и задавать вопросов больше не стал.
– Марин, давай об оплате и правилах поведения на твоей территории.
– Что? А! Так никаких правил нет. Будем видеть друг друга только по вечерам, да в твой выходной, если ты не будешь занят на второй работе. А скорее всего, отдыхать тебе будет некогда. Девочек не водить – встречайся, где хочешь, но не здесь.
Илью резануло безразличие, прозвучавшее в ее тоне. Но, с другой стороны, что он себе возомнил, старый покалеченный хрен…
– Не собираюсь я никого водить, – резко высказался он. – Мне и одному неплохо.
– Вот-вот, и я о том же. А ты знаешь, если мышцу не тренировать, она слабеет?