Яна замолчала, полностью погрузившись в воспоминания далекого детства. Она начала задыхаться, грудь часто поднималась, но кит ей не мешал – пусть выльет эту боль. Может, она этого никому не говорила?
Янка выпрямилась, сидя на стуле, как будто приготовилась к атаке.
– Снова восемь ступенек уличной лестницы. Дверь подъезда. Семь ступенек первого марша. Я поднялась уже на самую верхнюю, а он как раз в это время спустился со второго, и оказался слева от меня, как бы проходя мимо. Мы поравнялись с ним, идя навстречу друг другу, левое плечо к левому плечу. «Все, – думаю, – прошла!» Нет. Он резко схватил меня за лицо и толкнул назад, вниз со ступенек. Я выронила портфель и пролетела все семь ступенек до самого входа в подъезд, припечатав головой чугунную батарею. Но вырубилась всего на несколько секунд, чтобы, придя в себя ощутить на своем лице его руку в колючей перчатке. Я пыталась вырваться, крутилась, мычала… Он просто зажал мне нос и рот, и через какое-то время я стала задыхаться. Страшно, когда тебе нечем дышать… – Янка снова передернула плечами, пытаясь вдохнуть как можно глубже, словно воздух для нее на вес золота. – Он прошипел мне, чтобы я не дергалась. Я кивнула. Он чуть ослабил хватку на моем лице. Я была рада этим микронам воздуха, у меня уж в глазах все почернело. А этот ублюдок времени даром не терял – он пошарил прямо по пальто, в поисках моей груди, которую и сейчас-то с трудом найдешь, чего уж про тот возраст говорить. Он замер, видимо понимая, что перед ним ребенок, а не девушка. «Ты в каком классе учишься?» – спросил меня. Я подняла руку в перчатке с прижатым большим пальцем.
Но на первом этаже не было света. Он схватил меня за руку. Сжал ее, как тисками, аж пальцы хрустнули. И ручонка-то была цыплячья. «В четвертом, что ли?» – спросил. Я покивала. Родители меня на год позже в школу отдали. Я самая старшая и рослая была в классе. В общем, он мне сказал, чтобы я не кричала, когда он уйдет, а то он меня потом найдет и зарежет. Я снова покивала. Он оттолкнулся от моего лица, резко встал и выскочил из подъезда. А я, как говорится, теряя тапки, понеслась домой на четвертый этаж. Забарабанила в дверь, что было силы. У нас в то время бабушка парализованная жила, мамина мама. За ней ухаживали по очереди то мамина сестра, то мама. В этот день дома была моя тетя. Она открыла дверь и уж начала меня ругать, что я стучу, как сумасшедшая. Но потом сразу замолчала и в испуге заревела. Она затащила меня в квартиру. Не знаю, какой она меня увидела, но, наверное, очень плохо все выглядело, если у нее была такая реакция. Я находилась в шоковом состоянии. Объяснить, что случилось смогла только минут через двадцать. И все твердила, что мой портфель внизу остался, а я же отличница была - дневник, уроки… Тетушка, вооружившись ручкой от сковородки, спустилась на первый этаж. Там, конечно, никого не было. А мой красивый портфель был ободран при падении с лестницы. Я же его сразу выронила, но, скорее всего, протащила вместе с собой… Я до вечера лежала на диване, не шевелясь. Я боялась закрыть глаза, потому что этот ужас начинал вставать перед глазами, и сразу же я задыхалась. Мама пришла с работы, они плакали с тетей вдвоем. И будто боялись до меня дотронуться. Может, истерики моей боялись? А я просто не хотела шевелиться. Мне казалось, что он на меня смотрит… Все же я дошла до ванной и посмотрела на себя в зеркало. Мама дорогая, ты бы видел меня! Все лицо в царапинах, грязное, а в глазах полопались сосуды. Вампир! А завтра в школу… И каких только слухов про меня не ходило! Так что, я привычная к человеческому любопытству и безразличию к беде. Меня потом встречали со школы то мама, то тетя, пока бабушка не умерла. Дальше снова сама. И каждый день проходя через этот подъезд, я сходила с ума от страха. В конце концов, мы переехали вот в эту квартиру. А в пятом классе ты меня уже видел… Знаешь, а этот гад так и не успокоился. Он ведь нападал в каждом подъезде нашего дома. Учитывая меня, было четыре таких случая. И только мне повезло. Почему он меня пожалел? Тем, другим было 16, 18 и 26. Вот здесь его и поймали. Дальше не знаю, мы переехали.
Янка замолчала. Она успокоилась. Подняла взгляд на молчавшее лохматое чудовище, которое уже давно сидело напротив и слушало ее исповедь.
– Ну, кит, вот тебе и вся правда. Ой нет, не вся! Еще в общаге, уж на четвертом курсе, пытался один пристроиться, пока я спала. Пришел в гости к соседкам, а я в своей комнате была. У нас блоки состояли из двух отдельных комнат, санузла и общего коридорчика. Так вот он, вроде, вышел в туалет, а сам нырнул в мою комнату. И та же песня: рот зажал, а я-то в пижаме, раздевать недолго. Но и тут облом вышел – его девчонки спохватились, пошли искать и услышали мое мычание. Он, идиот, и дверь не закрыл. Ну они ему и вломили от души. Вот такая насыщенная уродами жизнь, но это не помешало получить мне золотую медаль, красный диплом. Родители гордятся… А еще говорят, что снаряд не падает дважды в одну воронку! Вот ко мне почему-то прилетает, как будто медом намазано! Ладно. Закончим вечер воспоминаний. В сон клонит.