– Или, может, ты сам хочешь рассказать, почему я не хочу с тобой общаться? Начни с самого начала! Ничего не скрывай. Скажи все слова, что говорил раньше, и те, которые льешь мне в уши сейчас, будучи женатым. Ну! Давай! Ты же можешь!
– Яна Яновна, вы знакомы? – с удивлением спросил Главный.
– Да. К сожалению.
– Наше прошлое знакомство никак не отменяет того, что этот ублю… ваш работник напал на меня.
– Да что ты?! Он просто так подошел и врезал тебе? Хватит врать!
Яна раскраснелась, глаза сверкали. Мишка был восхищен ее силой духа. Но он был уверен в своей правоте. А Мартин спокойно стоял и смотрел в окно.
– Я уже видел записи, – сказал Главный.
– Ну и? Ты его уволишь? Или мне писать заявление?
Сергей Олегович повернул ко всем монитор и включил просмотр видео, на котором Михаил хватал за руку Яну, она вырывалась, потом она спустилась по лестнице, и на следующем кадре Мартин уходил вместе с ней к своей машине.
– Это не все! – повысил голос московский визитер. – Здесь нет его нападения!
– Зато хорошо видно, что ты пристаешь к Ковальской! – жестко осадил его Главный. – И вот еще, что хотел тебе сказать, Миш. Я не знаю, когда ты успел скурвиться, был же нормальным мужиком в армии! Но я тебе заявляю открыто: никаких договорных отношений с твоей компанией не будет. Они и не были мне интересны, но я готов был тебе помочь. Однако, … Ковальская, Модервал, вы свободны. Я тут сам дальше разберусь. Мартин, благодарю. И всего доброго.
Яна встала из-за стола, оперлась руками на него и, наклонившись вперед, ближе к Михаилу, сказала ему тихо:
– А ты беги, маме пожалуйся, что тебя лимита подзаборная обижает. Она снова тебя спасет, еще счастливее будешь… Еще раз увижу тебя в обозримом пространстве, я тебе всю твою холеную физиономию разукрашу. Пиши на меня заявление! Ты же мужик! По документам. Я тебя предупреждала – не доводи до ненависти, хватит и того презрения, что уже есть. Теперь все уяснил?
Она выпрямилась так резко, что Миша автоматически дернулся и прикрыл лицо руками. Главный хохотнул, Мартин улыбнулся уголком рта.
– Прошу прощения, Сергей Олегович, – спокойно сказала она Главному.
– Ничего-ничего, мне даже понравилось. Надеюсь увидеть завтра на работе.
– Да, конечно, до завтра.
Яна пошла к дверям, где стоял Мартин. Он так и не понял, зачем его приглашали, если Главный все знал. Открыв дверь, пропустил Яну вперед. Потом вышел сам. В приемной уже никого не было.
– Яна, подожди, – тихо позвал ее Мартин.
Она повернулась к нему, посмотрела в глаза и сделала шаг, другой, третий. Подошла вплотную, вздохнула и положила голову ему на грудь. Мартин прижал ее к себе.
– Ты – маленький мышонок, который размахивает цветочком, защищая медведя, и пищит: «Не подходи!»
– И пусть. Пусть я мышонок, но не позволю никому говорить гадости про тебя. Тем более…
– Я понял. Пойдем отсюда?
– Пойдем. Ты меня отвезешь?
– Конечно. Я же обещал проверить, как ты поела, – он наклонился к ней и нежно поцеловал в губы.
Когда проходили через «вахту», охранник спросил:
– Яна Яновна, как там? Никого … не уволили?
– Нет, все нормально, – улыбнулась он ребятам, – враг разбит по всем фронтам и бежит восвояси.
– Вот и пусть валит! Нечего тут воду мутить. Еще не хватало нашего программиста наказывать из-за какого-то хлыща.
Охранники уже отвлеклись от Мартина и Яны и с увлечением обсуждали, как надо бы еще врезать этому «сослуживцу».
– А если бы они знали, как ты меня защитила, тебя вообще на руках несли бы до машины. Я же и им, и всем их родственникам ремонтирую всю электронику за «спасибо», – усмехнулся Мартин. – Очень ценный кадр.
До машины, которая находилась на другом конце парковки, дошли молча. Яна чувствовала, как адреналин еще гонит кровь по венам в ускоренном режиме, как колотится сердце испуганной птахой. Злость на Мишку и страх за Мартина – чего больше сейчас в душе?
– Яна, садись, о чем ты задумалась?
Мартин держал открытой дверь машины и протягивал ей руку. Янка улыбнулась, позволила ему подсадить себя и почувствовала, что он чуть дольше, чем это было необходимо, сжимал ее ладонь. От этого мужского прикосновения, словно горячие искорки побежали под кожей, вызывая легкую дрожь и… предвкушение… Чего? Она даже не представляла.
Мартин сел на водительское место, пристегнул ремень и сказал:
– Если бы ты знала, как мне уже надоела эта утепленная форма одежды! Но зато очень действенно – никто не видит во мне Орку. Даже ты.
– Это точно. Если бы не тату, я бы и не узнала. Слушай, а ты можешь у меня душ принять… – сказала и покраснела, представив, как Мартин выходит в капельках воды.