Янка стояла рядом с новенькой, раскладывала перед ней документы, положения, стандарты и прочую макулатуру для изучения.
– Тебе работы дня на три точно хватит. Потом начнем знакомиться с нашими…
Дверь в кабинет открылась, и зашел Марат.
Тишина в кабинете установилась мгновенная и гробовая. Потом кто-то из девчонок тихо сказал:
– Вау…
И Марат улыбнулся, чем покорил всех поголовно.
– Здравствуйте, девушки-красавицы, – обратился он ко всем, а потом посмотрел на Яну и протянул ей пакет. – Ты забыла взять.
Он не стал уточнять, что он ей отдает. Но это было и не важно! Женские умы заработали в неправильном направлении. А Яна не стала ничего никому объяснять, просто взяла пакет и улыбнулась мужчине, который заботился о ней, как лучший в мире брат.
– Спасибо, Марат, что привез. Пошли, провожу тебя чуть-чуть.
– Пошли. До свидания, девушки.
И он снова улыбнулся. Как только дверь за ними закрылась, все девчонки, замужние и нет, легли лбами на стол. Настя смотрела с изумлением на «это повальное поклонение».
– Что это с вами?
– Конечно! Ты никого не видишь, кроме своего Федечки. А к нам сюда сейчас божество заходило.
Яна вернулась в кабинет и была атакована миллионом вопросов сразу.
– Да мы просто друзья! И все. Закончили базар, – твердо сказала она, не позволяя никому лезть в свою жизнь.
– Яна, ты слепая, что ли? Как с ним можно дружить?
Она ничего не ответила, представив их лица, когда Мартин придет на работу без своей маскировки.
На время обеденного перерыва все ушли из кабинета. Яна заглянула в пакет. Там был контейнер с едой, два яблока, апельсин и… картинка в рамочке.
Это была та самая девочка, только теперь рисунок был цветной. Яна забыла про все: что надо поесть, и что она на работе. Девочка на картинке забрала все ее внимание.
На столе завозился телефон. Яна, не глядя на экран, ответила:
– Слушаю.
– Яна, хватит рассматривать картинку. Ешь быстренько! – прозвучал в трубке голос Марата.
Она засмеялась, отвлекаясь и пряча рамку в пакет.
– Ты уже все про меня знаешь. Слушаюсь, командир! Уже ем…
Настя пришла на пост охраны к Федору. Она хотела спросить о планах на вечер, потому что по графику завтра у него выходной.
– Я за тобой вечером зайду, – сказал он. – Ко мне в гости поедем.
Настя медленно облизала мгновенно пересохшие губы и посмотрела в глаза Федору. Сомнений не осталось – его терпению наступил конец.
Когда Настя ушла, Илья слегка постучал Федора по плечу и сказал:
– Женись, сын мой! Разрешаю!
– А сам-то?.. Илюха, волнуюсь, как мальчишка! Ведь уже кольцо купил. Предложение собираюсь делать. А как представлю, что надо к ее родителям идти, так у меня жесткий депрессняк начинается.
– С чего бы?
– Мне кажется, они скажут, что я стар для нее, не потяну, ну и дальше – по списку.
– Федь, не сделаешь – не узнаешь. Я тоже… навертел дел, когда первый раз в дом к родителям Марины пришел. Стыдно вспоминать. Но ее отец четко и понятно разъяснил мне мои косяки. И теперь он мне, как родной. Так что, не дрейфь, Федор! Родителям важно, чтобы их ребенок был счастлив. Вот и все. А твоя Настя не выглядит несчастной.
– Спасибо, Илья.
Время тянулось бесконечно медленно. Конец рабочего дня все не наступал. Настя чувствовала, то озноб, то жар. Сидела, уткнувшись в компьютер, не видя ни единой строчки. Перед глазами вместо расчетных таблиц стояло обнаженное красивое тело Федора: и сразу что-то скручивалось в животе.
«Не иначе, как тот самый электрический скат вернулся, – думала Настя. – Так и будет меня током шибать. А если в самый ответственный момент?..»
– Настя! Настяяя! – звала ее Янка. – Конец рабочего дня уже! Что такого ты увидела на экране, что оторваться не можешь? Пошли домой.
Настя вернулась из своих грез, собралась быстренько и вышла вместе с Яной из кабинета.
До дома она добиралась долго – пробки на дорогах. Лишь около семи вечера она зашла домой, злая и уставшая.
– Душ! Срочно!
А в восемь ей позвонил Федор и сказал, что через час заедет за ней. Этого времени Насте хватило, чтобы спокойно собраться: минимум косметики, исключительно белая одежда – кружевное нижнее белье, кофта с глубоким вырезом, просто запахивающаяся, и белые брючки. Так ей захотелось. Она не стала ждать Федю дома, потому что спокойствие кончилось, сердце уже дрожало и выпрыгивало, ладошки были влажными. Ей казалось, что в квартире холодно, и она вышла к подъезду. Села на каменную скамейку и смотрела на въезд во двор.