– Можно… Тебе все можно.
Он присел, разведя ей ноги в стороны, провел кончиками пальцев по бедрам, животу, видя, как она вздрагивает от его прикосновений.
– Ты такая красивая… горячая… Настя, не хочу, чтобы ты помнила тот раз. Забудь. Закрой глаза – я здесь с тобой впервые.
– Забыла. Не помню. Есть только сейчас.
Настя почувствовала его поцелуи на своих коленях, потом выше… прямо совсем близко от…
– Ах…
Горячий язык проник внутрь, нежно поглаживая и толкаясь чуть вперед.
Она раскинула руки в стороны, вонзая пальцы в покрывало, тем самым показывая, что нет запретов для него. А Федор не мог остановиться: он ласкал все горячее, быстрее, добавил к языку палец, понимая, что Насте будет тяжело принять его в первый раз, и ее надо расслабить и подготовить. Она начала дрожать, постанывая и шепча:
– Федя, Федя, как хорошо!.. пожалуйста, сделай что-нибудь, или я сгорю…
Он не стал доводить ее до оргазма, лучше потом, после, если не получится в процессе. Все-таки в первый раз…
Настя открыла глаза в тот момент, когда его член уже чуть проник в нее. Федор смотрел на нее, не отрываясь. Она выпустила покрывала и положила руки ему на бедра, слегка сжав пальцы на его упругих мышцах.
– Да, хочу этого. Не останавливайся…
Ему не надо было говорить дважды: движения вперед-назад раздвигали стенки, давая возможность протискиваться глубже. Он закусил губу изнутри до боли, чтобы останавливать себя и не рвануть сразу, на всю длину.
«Нет, так нельзя. Ей будет больно… Нельзя так, как тогда…»
Наконец, он почувствовал преграду. Толкнувшись несколько раз несильно, заметил, как чуть поморщилась Настя.
– По-другому никак, Настена…
И, закрыв глаза, толкнулся резко и быстро вперед, чувствуя, как проходит дальше. Она тихонько вскрикнула, замерла, словно прислушиваясь к своим ощущениям… Федору казалось, что он держит на своих плечах весь мир, так ему было тяжело эти несколько секунд. Он ждал, чувствуя, как по позвоночнику ползет капелька пота. И вдруг Настя сама шевельнулась ему навстречу, потом еще и еще. Он выдохнул и отпустил себя.
Стоя на вытянутых руках над ней, Федор любовался своей женщиной: его размеренные толчки внутри нее вызывали ответное движение бедер. Ритм ускорялся, стоны и вскрики, мольбы и признания – все смешалось в этом вихре ощущений и чувств. Федя понимал, что он близок к финишу, но не чувствовал того же у Насти. Тогда он встал на локти, остановив свои движения, обхватил ее лицо руками, целуя нежно глаза, брови, скулы, упорно обходя губы. Потом просунул руку между их телами и нащупал пальцами то волшебное место, что могло помочь Насте догнать его. Она вскрикнула, спазм сократил ее мышцы, вызывая неконтролируемые судорожные движения. А Федя еще и еще гладил, сдавливал этот бугорок. Настя сжала его мышцами так, что он чуть не взвыл. Снова встав на оба локтя, он уже не мог контролировать ни себя, ни ее. Всего несколько глубоких толчков, и Федор откинул голову назад с рычанием, прорвавшимся сквозь прикушенные до крови губы. Настя хваталась за него, будто боялась, что потеряет его в этом вихре. Она ощущала себя листочком, который сорвался с ветки, и его подхватил ураган, чтобы унести с собой в неведомые дали. И она готова была – с ним, хоть в бездну, хоть на вершину мира!..
Оргазм потряс и сокрушил их обоих. Федор рухнул рядом с Настей, сжимая ее в объятиях.
Как ни крути, а привычка вставать рано в институт или на работу остается навсегда.
Настя проснулась в шесть утра и не сразу поняла, где находится. Она была в кровати одна, где-то шумела вода…
«Я же у Феди! А мне к восьми на работу!» И она замерла, вспоминая минувшую ночь. Как-то сразу окатило жаром, и мышцы внизу сократились, вызывая болезненные ощущения. Настя осторожно села, прикрывая грудь простыней.
Она пыталась представить, как просидит сегодня весь день.
– Доброе утро, Настя. Выспалась? – совсем рядом сказал Федор
От неожиданности она вздрогнула. Повернула к нему голову и чуть улыбнулась.
– Доброе утро. Не очень. Не смотри на меня, я совсем не накрашенная.
Он присел на корточки рядом с кроватью. Взгляд был серьезный и пристальный. Настя насторожилась.
– Федя, что-то не так?
Не отрывая от нее взгляда, он сказал:
– Все так, стрекоза. Все так. Просто никак не решаюсь тебе сказать…
– Что?
У нее замерла душа, а сердце билось, как крылышки у колибри: часто-часто.
– Федя, что случилось? Пока мы спали, что-то произошло?
– Я не спал. Я просто лежал рядом с тобой. Вспоминал каждый день, что знаю тебя. Думал о наших ошибках. О том, что нам пришлось преодолеть, чтобы вот так, как сегодня, быть вместе. Ты такая нежная, маленькая… Я не мог уснуть – а вдруг, когда проснусь, тебя не будет рядом? Вот и караулил тебя всю ночь.