Слышишь, поздно!..
... Как поздно...
как поздно...
Тогда, в девяносто шестом, мы виделись с тобой в последний раз. «Может, мне местечко рядом с тобой найдётся?..» И ты знал ответ. Так же, как я знала твой ответ тогда, юная. Уже сигналила машина, на которой я с детьми уезжала, а ты всё никак не мог отпустить мои руки. Потом как подкошенный упал на колени, обхватил мои ноги и заплакал в голос... Это жутко, когда плачет поседевший мужчина.
Потом пронеслось ещё тринадцать быстроногих лет. Одиноких. Но никогда не приходила мысль - позвать: мудрость периодически навещала. Такого тебя позвать я не имела права, такие уже оставили свои отметины на судьбе. Было для меня в наших отношениях на расстоянии нечто эфемерное, но - большое, больше естественного желания пресловутого плеча: я тихо и спокойно осознавала, что - любишь. Что любовь эта зацепила тебя стальным крючком изнутри, и не отпускает. И не отпустит. Меня - так - не зацепила.
Были нечаянные телефонные звонки от тебя, часто - нетрезвые: «...Олька, нет без тебя жизни...» И после невесёлого нашего общения перезванивала очередная твоя подруга, и слушала мой голос, и молчала в трубку.
На поступок ты так и не решился.
Ты сгорел от водки пятого июня девятого года. Отмечал свой пятидесятилетний юбилей, вошёл в запой. И тебе не дали похмелиться. Накануне ты звонил мне, крепко нетрезвый. И кроме: «...Олька, я люблю тебя...Оленька...» - ничего не говорил. Мой номер телефона был написан на моей книжке стихов, которую я выслала тебе наугад, - точного адреса не знала. Но помнила, что почтальоном работала твоя тётка. Как будто чувствуя последнее прощание, подписала: «Саше Кушнарёву, в память о нашей юности, с грустью и нежностью».
И уже в другую книжку вошли эти строки, тебе посвящённые:
А знаешь, нà сердце броня...
С того известие о смерти
Твоей,
в привычной круговерти
И не прикончило меня...
Неисповедимы пути...
Просто поманил Байкал, и там ты нечаянно окликнул меня, сквозь груды убежавших лет. Просто наша с тобой белокрылая юность махнула чистым крылом над Иркутском. Ни о чём не скорбя и не сожалея. Не тревожа никого, - ни близких, ни дальних, ни случайных, ни сокровенных, и уж, конечно, не беспокоя девушку-иркутянку с улицы Маршала Конева, у которой - твои глаза.
... Девушку-иркутянку, названную моим именем.
15.08. - 03.09.2016
Воркута - Иркутск - Воркута