Они поцеловались на прощание и разошлись в разные стороны.
Эйдан вернулся на конюшню и вновь завернулся в грязные одеяла. Сна не было и в помине. Он был рад увидеть Дина, был рад тому, что их любовь все еще жива, но в сердце юноши поселилась горечь. Даже если желания Эйдана будут исполнены, если Дин не женится, все равно – все, что они смогут, лишь вот так быстро отдаваться друг другу в кустах. Вся их жизнь будет наполнена страхом быть обнаруженными. Короткие тайные встречи, поцелуи украдкой, признания в любви, высказанные шепотом… А потом Эйдан будет возвращаться к животным, а Дин – на роскошную кровать с бархатным пологом. И это неизменно.
Впервые в жизни Эйдан задался вопросом: а не лучше ли бы было положить конец этой связи? Ведь так или иначе в итоге они лишь причинят друг другу боль. Если верить садовнику, объявление о свадьбе Дина и мисс Эдкинс – вопрос времени. Так Эйдан пришел к выводу, что должен поговорить с возлюбленным. Сказать, что все кончено. Да, именно это он и сделает. Завтра же. Или послезавтра… Эйдан свернулся калачиком и закрыл глаза, позволяя горьким слезам несбывшихся надежд бежать из-под ресниц.
Утро Эйдан встретил, помогая кучеру Эдкинсов запрягать лошадей и готовить экипаж. Благородное семейство решило отправиться на рынок Вудхилла, чтобы присутствовать на казни вора, несколько месяцев назад забравшегося в их поместье. Мисс Эдкинс не хотела упускать такое развлечение. Она надела красивое дорожное платье и настояла, чтобы Дин составил ей компанию.
Эйдан наблюдал за всем этим издалека, скрываясь в тени конюшни. Девушка вцепилась в руку Дина так, будто от этого зависела ее жизнь, и постоянно хихикала. Дин смотрел на нее с улыбкой, как смотрят на глупого, но очаровательного щенка. От этого Эйдану вновь стало нехорошо. Тут Дин заметил его и улыбнулся. По-настоящему. Ясной открытой улыбкой. Но Эйдан слишком хорошо его знал, чтобы заметить усталость и печаль во взгляде возлюбленного. Судя по всему, Дин тоже не слишком хорошо спал в эту ночь.
Блондин махнул рукой, подзывая Эйдана к себе, но в этот момент к парочке подошел мистер Эдкинс, и юноша замешкался, вопросительно взглянув на возлюбленного. Дин кивнул и вновь помахал рукой.
Когда Эйдан пересек двор и приблизился, Дин разговаривал с мистером Эдкинсом:
– Прошу меня простить, сэр, вы не возражаете, если мой друг поедет с нами?
– Не возражаю, мистер О’Горман. Вы можете брать с собой любых слуг, которые вам требуются, – безразлично ответил лорд.
– При всем уважении к вам, сэр, мистер Тернер не… – начал Дин, но мистер Эдкинс уже отвернулся и поднялся в карету, даже не взглянув на Эйдана. Его дочь последовала на ним.
– Прости… – шепнул Дин.
– Ты здесь не причем, – также тихо откликнулся Эйдан. – Мне пора бы привыкнуть.
– Ты хочешь поехать с нами?
Эйдан, безусловно, знал, что любопытство – это плохо, но, в силу возраста, не смог устоять перед искушением увидеть настоящую казнь. А еще он хотел быть рядом с Дином и еще испытывал какое-то иррациональное желание видеть, как тот общается со своей будущей невестой, хоть ему и было от этого больно.
– Да, хочу, – он забрался на место рядом с кучером, а Дин сел в экипаж рядом с мисс Эдкинс.
Когда они прибыли на рыночную площадь Вудхилла, там уже собралась толпа. Селяне расступились, пропуская мистера Эдкинса в первый ряд. Он был важным участником этого представления, ведь преступник, которого собирались казнить, покушался на его собственность. Люди шептались за его спиной, и разговоры стали еще активнее, когда они заметили мисс Эдкинс под руку с симпатичным незнакомцем. Когда они подошли вплотную к виселице, Эйдан обратил внимание на двух бедно одетых женщин, которые в голос рыдали, цепляясь друг за друга. Юноше стало их жаль, а вот мистер Эдкинс даже не посмотрел в их сторону.
Двери стоящего неподалеку здания распахнулись, и оттуда выволокли мужчину. Одна из женщин, увидев его, зашлась криком: Томас!!! НЕТ! ТОМАС!!! – но стоящие рядом удержали ее, и она не смогла броситься к пленнику.
Дин обернулся, ища взгляд возлюбленного. В глазах обоих застыли печаль и понимание.
Мисс Эдкинс настолько увлеклась происходящим, что забыла о существовании Дина, так что он воспользовался возможностью и отошел в сторону. Проложив себе путь через толпу, он встал рядом с Эйданом так, чтобы брюнет слышал его шепот. К счастью, на них никто не обращал внимания.
Все произошло быстро. Судебный пристав зачитал приговор. Палач заставил преступника подняться на виселицу и затянул петлю вокруг его шеи. Пристав прочитал обвинение второй раз, но его было плохо слышно из-за голосящих женщин. Пастор произнес короткую молитву за упокой души. Затем он кивнул палачу, что время пришло. Шумная толпа внезапно смолкла, и наступила тишина.
– Не смотри, вороненок! – шепнул Дин Эйдану.
Но брюнет не смог отвернуться. Расширившимися глазами от следил за тем, как открылся деревянный люк, и мужчина рухнул вниз. Женщины пронзительно закричали. Одна из них попыталась вырваться из объятий второй, но безуспешно. Кем они приходились преступнику? Жена, возлюбленная, сестра, дочь? Эйдану было не дано это узнать. Но одно он понял очень ясно. Кем бы они ни были, им больше не суждено будет быть вместе с тем, кого они любили. По телу Эйдана прошла волна дрожи от ужаса осознания этого. От лица отхлынула кровь. Не в силах пошевелиться, он лишь наблюдал, как судорожно дергается тело в петле, а потом затихает навсегда.
– Я же сказал, не смотри… – выдохнул Дин, даже не поворачивая головы.
Он незаметно опустил руку и легко пожал пальцы Эйдана, и брюнет ответил тем же. Ужасная смерть человека заставила его задуматься о том, что ждет его в будущем. Что он почувствует, если ему будет суждено потерять Дина навсегда? Вероятно, если такое случится, он будет благодарен за каждый миг, что они провели вместе. Даже если это будут только краткие тайные встречи, поцелуи украдкой и признания шепотом. Эйдан должен найти способ им быть вместе пока не станет слишком поздно. А ведь однажды – рано или поздно – именно так и будет. Нет, у него нет права сдаваться только потому, что их отношения необходимо хранить в секрете. Они должны любить друг друга столько, сколько смогут. Даже если конец их истории будет печален. Но до тех пор Эйдан будет возлюбленным Дина, несмотря ни на что.
– Это не первая казнь, которую ты видишь? – спросил он позже, когда они остались наедине, ожидая Эдкинсов около экипажа.
Эйдана все еще слегка трясло, и он то и дело нервно переплетал пальцы, пытаясь успокоиться. Ужасные картины висящего в петле трупа и убитых горем женщин все еще стояли у него перед глазами.
– Нет, не первая. В форте, где я жил, был суд, – объяснил Дин. – Я видел там две казни. Наш командир заставлял смотреть на это, чтобы мы становились морально сильнее. Однажды казнили молодую женщину. Она убила мужа, но ждала ребенка. Казнить беременную нельзя, ведь дитя невинно. Она сидела в тюрьме до родов, и ее повесили на следующий день.
– Это ужасно.
– Да, более чем, – согласился Дин. – Прости, что пришлось увидеть это, моя добрая душа. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Прости, что привез тебя сюда. Обещаю, это будет последней казнью, которую ты увидишь в жизни.
Девять лет спустя…
Ноябрь 1707 года
Тюрьма Санкт-Петера
Грэм отвел Эйдана в кладовую, расположенную прямо перед черным ходом в тюрьму.
– И куда ты пойдешь? – спросил он. – Пастор будет здесь через три часа, а из камеры они его заберут часа через четыре. Тебе есть, где подождать?
– Я не знаю… Не думал об этом…
– Ясно… Ты ведь придешь завтра, так? – продолжил Мактавиш, вытаскивая мертвую свинью из дальнего угла комнаты.
– Да, приду. Я не хочу, чтобы он был один.
– Боюсь, это будет достаточно долгий процесс. Надо же добраться от рыночной площади до места казни… – добавил шотландец, подвешивая тушу на крюк в потолке головой вниз.