Дом, как казалось ей, было полон Алексом - не только легчайшим ароматом его одеколона, который витал в ванной, но и его книгами, его одеждой. Внизу, на кухне, стояла пара простых, но необыкновенно изящных стеклянных ваз, которые, как Лори каким-то образом догадалась, сделал он сам. И дом был полон его жизнью - жизнью, в которой ей не было места.
И все из-за его рассеянности и упрямого нежелания поверить в возможность того, что и он может ошибаться. Как же так? Внезапно Лори обуял гнев. Если прибавить к этому легкое головокружение от голода, сочетание получалось довольно взрывоопасным. И результат не заставил себя долго ждать: решив немедленно покончить со всем этим, Лори уже неслась сломя голову вниз по лестнице, схватила на бегу сумку, остервенело отодвинула дверные засовы, захлопнула дверь за собой и бросилась к машине.
Только после того как, подавая машину задним ходом и предварительно протаранив живую изгородь и не совладав с незнакомым управлением, Лори помчалась вдоль по петляющей дорожке, она осознала, что, во-первых, пока она находилась в доме, сгустились сумерки, во-вторых, она не знала, как здесь включаются фары, и в-третьих, что прямо за поворотом пара слепящих огней прорезала наступающую ночь.
Чья-то машина с ревом промчалась мимо нее. Лишь в последний момент водитель заметил ее, круто взял влево с ужасающим визгом тормозов и покрышек, и его занесло. Машина боком задела маленький "фиат" и остановилась у самого края пропасти. У Лори сердце при этом забилось где-то в горле - и ее машина тоже остановилась с жутким скрежетом, врезавшись в дерево.
Лори, чувствуя, что в любой момент может упасть в обморок, с трудом заставила себя выйти, шатаясь, подошла к другой машине и распахнула дверцу.
И вдруг увидела Алекса. Он освобождался от ремня безопасности, но при виде выражения его лица она прижала руку ко рту и отступила на несколько шагов назад.
Он медленно выбрался наружу и стоял, пристально глядя на нее. На одной щеке у него виднелась ссадина, но в целом его красивое тело, как казалось, ничуть не пострадало.
- Ох, Алекс,- Голос ее прервался.- С тобой все в порядке?
- Если так, то не благодаря тебе.- Он глубоко вздохнул, кипя негодованием.- Боже правый, в Англии что, не принято включать фары в темноте?
- Я... Я не могла найти переключатель,- сокрушенно прошептала она.
- И намеревалась ехать до самой Падуи, да? - проворчал он.- А что, именно этого и следовало ожидать, черт возьми, от...
- Заткнись, пожалуйста, ладно? - Они уже орали друг на друга.- Если бы ты не несся, как одержимый, ты бы заметил меня. Но, разумеется, все итальянцы носятся, как сумасшедшие, разве...
- И ты тоже заткнись. Ты сама одержимая: сваливаешься на голову, словно исчадие ада, не включив даже фары.
- Все, все, ты высказался.- Шок постепенно проходил, и Лори чувствовала, что ее начинает колотить дрожь. Глаза ее скользнули в сторону некогда роскошной "альфа-ромео".- Она очень сильно побита?
Алекс бегло осмотрел искореженный металл и лаконично произнес:
- Все равно ее пора было менять, в целом все не так уж и плохо.
- Ой, мне очень жаль.- Губы ее задрожали.
- Ради Бога, неужели ты думаешь, меня так волнует эта дурацкая машина? - Он сделал шаг по направлению к ней, затем остановился, сунув руки в карманы.- Дурочка, ты же могла погибнуть, ты что, не понимаешь?
- Мы оба могли погибнуть, ты хочешь сказать? Но, может, это могло бы...
- Могло бы - что?
- О, ничего.- Обжигающие слезы наворачивались Лори на глаза, и она отвернула лицо.- Ты... ты едешь в свой дом?
- Думаю, моя машина не пострадала. Подвезти тебя?
- Пожалуй, я лучше пройдусь, если ты не против.
И они молчаливо побрели вдоль по дороге. Лори пыталась возродить в себе гнев, кипевший в ней совсем недавно, но преуспела лишь в том, что ей стало бесконечно жаль себя.
Алекс растворил калитку и отступил, чтобы пропустить ее, но неожиданно Лори почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она прижала руку ко лбу, он обхватил ее рукой за талию - очень крепко - и почти понес к задней двери.
Та была настежь распахнута, и, когда Алекс взглянул на нее, Лори пробормотала, еле ворочая языком:
- Мне казалось, я захлопнула ее. Я влезла в окно.
- Понятно.
На кухне все еще продолжая держать ее, он ногой выдвинул из-под стола стул и опустил Лори на него. Затем зажег большой масляный светильник и поставил его на подоконник. При его золотистом свете снаружи сразу стало вроде бы еще темнее, а в доме - тепло и уютно. И сердце Лори болезненно сжалось.