Глава 1
— Телефонная будка на Прокофьева есть, — просветила меня Леночка, в темпе подкрашивая мой глаз, — тебе ведь сейчас позвонить надо будет, я правильно поняла?
— Абсолютно, — подтвердил я, — телефончик я наизусть помню, так что стереги сокровища и жди меня назад через… ну через десять минут максимум. Справишься?
— Накрыть бы их чем-нибудь, — озабоченно сказала она, глядя на ящик, который я прихватил на местной помойке… показался он мне подходящим по виду, явно ему не меньше полувека было.
— Вон лист фанеры лежит, — показал я в сторону реки, — им и накроем, помоги.
Вдвоём мы быстренько произвели необходимые действия, после чего я убежал на улицу великого композитора Прокофьева (ещё одна жгучая загадка — как он оказался связан с нашим рабочим районом… ну будем считать, что транзитом через Александра Невского, он же помер где-то тут поблизости). Дозвониться удалось с первого же раза, на месте нужный человек оказался, в двух словах объяснил ему (ей, если уж точно) проблему, она быстро въехала и согласилась приехать как можно быстрее. Как только транспорт достанет. Так-то от них до того места, где мы с Леной якобы нашли клад, по прямой километра три всего было, пять минут на машине, но учитывая время на поиски машины, я умножил всё на пять. А потом вернулся к Леночке.
— Всё тихо? — первым делом спросил я у неё.
— Да, никто мимо не проходил, — ответила она, а потом задала наболевший вопросик, — ты подсчитал, сколько там и чего именно лежит? Это же у нас первым делом спросят.
— Конечно, дорогуша, — вытащил я из заднего кармана сложенный вчетверо тетрадный листочек, — можешь ознакомиться.
— Так, — возбуждённо сказала она, выхватив у меня листок из руки, — монеты жёлтого металла, 117 штук… писал бы уж прямо, что золотые они.
— Не, так не пойдёт, — твёрдо осадил её я, — мы же не специалисты-материаловеды, а вдруг это позолоченная бронза, например? Или латунь какая… короче что видим, то и пишем.
— Убедил, — продолжила изучать список Лена. — Бусы из шариков перламутрового цвета — это жемчуг что ли?
— Возможно… а вдруг подделка какая.
— Крест из чёрного металла с фигурой Иисуса Христа и четырьмя камнями красного цвета… наверно рубины.
— Да, скорее всего.
— И сколько вся эта музыка может стоить? — вспомнила она соответствующую цитату из «12 стульев»?
— Я прикидывал примерно, — осторожно начал я, — сильно зависит от того, что напишут оценщики в Гохране.
— Где-где? — переспросила она.
— В Гохране, контора такая при Минфине, занимается хранением и использованием драгоценных металлов и камней. Читала «Бриллианты для диктатуры пролетариата»?
— Это Юлиана Семёнова что ли? Просмотрела и отдала назад — не понравилось мне.
— Вот там довольно подробно расписана работа этого самого Гохрана. Ребята оттуда должны проверить каждый предмет из нашей находки и определить его стоимость на текущий момент. По моим прикидкам может выйти и семьдесят тысяч, а может и двадцать с копейками, как подойти.
— И нам от этого четверть причитается, да?
— Правильно, четверть, причём освобождённая от налогов — от 5 до 20 тысяч выходит.
— Деньги хорошие, но что-то разброс уж больно большой, почему так?
— Сохранность ценностей можно как «хорошую» оценить, а можно как «неудовлетворительную», раз. Состояние монет как very fine или даже uncirculated, а можно как poor. Да и камни, как ты правильно заметила, могут оказаться совсем не рубинами, а к примеру пиритами, а это две большие разницы.
— Откуда ты всё это знаешь? — подозрительно прищурилась она.
— Да как-то попалась в руки книжонка про коллекционирование, вот и проштудировал её от нечего делать. О, а это, кажется, приехали те, кого мы ждём.
С проспекта Сорокина свернула белая Волга-24, попрыгала немного на ухабах и остановилась рядом с нами. Из Волги выкатились двое — женщина средних лет в нарядном разноцветном сарафане и мужик, тоже не первой молодости, в серых льняных брюках и рубашке навыпуск. У женщины в руках был блокнот и ручка, у мужика фотоаппарат довольно наворочанной модели — не Кэнон конечно, и даже не Лейка, обычный Зенит, но объектив у него весьма солидных размеров был.
— Это вы нам звонили? — сразу же взяла нас в оборот женщина, я кивнул. — Меня зовут Зинаида Яковлевна, я заместитель главного редактора «Заводчанина», а это Миша, фотокорреспондент. Слушай, а я же тебя знаю…, - сказала она после недолгого изучения моей физиономии. — Ты сын Виктора Малова с Завода, да?
Моего отца тоже Виктором звали, так что я получаюсь Виктор Викторович.
— Так точно, Зинаида Яковлевна, я его сын — мы с вами встречались в прошлом году, когда газета репортаж про него готовила.