Когда Лилит выходила от Дэнниса, для нее это тоже было загадкой. Что такое эта ответственность, она не понимала. Но ей все равно было. Ей уже 23, а сестре аж 18 лет. Взрослая уже. О какой ответственности, вообще, речь может идти? Она уже отдельный взрослый человек. Шла она домой не спеша, переваривая этот неприятный инцидент с Дэннисом. Кисть немного ныла, схватил он сильно. Как же сильно она тогда испугалась. «А вдруг ударит бы?» — пронеслось у нее в голове.
— «Да не ударил бы он тебя, идиотка. Он тебя любит. Любит».
— «Но у него такой жуткий вид был, и на запястье наверно синяк останется».
— «Ты выдумываешь. Да, немного силу не рассчитал, с кем не бывает, но руку бы он на тебя точно не поднял».
— «Но мне страшно было! Да и обвинил он меня в какой-то мерзости. Как у него язык вообще повернулся?!».
— «Так и это сугубо из-за любви к тебе. Он же сам говорил, ревность — проявление любви. Не любил бы, не устроил бы скандал».
— «И все же…».
Так и шла она домой, пререкаясь сама с собой. Дойдя до дома, вошла, сняла верхнюю одежду и, почувствовав зверский аппетит, сразу прошла на кухню. «Как-то тихо дома» — подумала она. Родители были на вечере снобов, как она его называет. Встреча с коллегами его отца, где мама будет ходить в своем самом дорогом вечернем платье, отец — во фраке, и оба будут не смешно шутить в ответ на несмешные шутки папиных коллег. «Сборище надутых индюков» — подумала она, и глаза как-то сами автоматически закатились. Родителей не будет до поздней ночи, дома, только сестра. Только все равно как-то странно тихо.
— «Где она?».
— «Наверно, в ванной» — ответила она сама себе, — «Ты же видела свет в ванной, когда входила».
— «И правда… Так, а где мой йогурт?!» — Она всегда себе оставляет на вечер йогурт, особый, малокаллорийный. Всем в доме трогать его запрещено, тем более, ее сестре. — «Мелкая, падла, сожрала!» — моментально обвинила она сестру, — «Ну я ей сейчас покажу».
— Эй, мелкая, тебе кто разрешал йогурт трогать? — прокричала она, но в ответ тишина.
«Не слышит меня, что ли?». Она подошла к ванной и уже под дверью повторила, но опять никто не ответил.
— Я со стенкой разговариваю?! — прокричала она и открыла дверь в ванную.