Эти стоны, всхлипы, её безрезультатные попытки что-то прошептать; эти громкие, пошлые, влажные шлепки двух соприкасающихся тел; эти приглушённые скрипучие звуки прогибающегося под ними матраса доводят его до той точки, когда сознание плавится от запредельно высокой температуры удовольствия.
Он толкается в неё снова и снова, в исступлении мечется губами, зубами, языком по тонкой коже, хрипло рычит от злости, от желания продлить это убивающее безумие ещё хоть на мгновение, прочувствовать, как всё внутри неё пульсирует и сжимается в оргазме. Кончить прямо в неё.
И его заливает кипящей жижей злости, обваривает кожу до сплошного жгущего ожога, когда из последних жалких клочков самоконтроля получается вовремя достать член, и сперма брызгает на их соприкасающиеся животы.
Руки до сих пор плотно прижимают к нему ослабевшее, размякшее тело, не позволяя ей окончательно осесть вниз или отстраниться. Поцелуи перемежаются с укусами на влажной, покрывшейся мурашками коже груди, и он усердно зализывает их, даже в темноте замечая, как от шеи, по ключице, до маленьких горошин сосков пролегает рисунок стремительно алеющих засосов.
Но это не останавливает его, и к уже имеющимся добавляются всё новые. От той нечеловеческой ненависти к ней, что клубится внутри него едким паром прямо рядом с любовью.
Он ненавидит её люто. За то, что ему плевать на стянувшуюся под собственной высыхающей спермой кожу и почти слипшиеся от пота тела, пока она неторопливо и просто умопомрачительно нежно перебирает пальцами влажные волосы у него на затылке.
Он ненавидит её до вспышек молнии перед глазами. За то, что ей не хватает силы и ума оттолкнуть его, когда всё становится только хуже, тяжелее, беспросветней с каждой следующей их досадной ошибкой, с каждым импульсивным шагом навстречу друг другу, с каждой по-звериному сумасшедшей еблей.
Он ненавидит её, как никого и никогда прежде. За то, что мечтает показать ей это проклятое звёздное небо, когда она шепчет его имя. И в ответ на прочно засевший в голове вопрос, можно ли увидеть в городе звёзды, хочет сказать «можно» и просто подтолкнуть её к зеркалу.
Он ненавидит её, хотя любит всё равно больше. За то, что после фатальной ошибки, после гнева перед собственной слабостью, после смирения со своими чувствами приходит момент принятия.
Принятия того, что он сделает всё, чтобы быть с ней вместе.