Если честно, ей казалось, что интерьер в аду должен быть несколько другим. Поинтересней, что ли? Как архитектору и человеку творческому, Дуне даже стало как-то обидно за такое пренебрежительное отношение к этому вопросу.
– Принимаешь наркотики. Что-то же должно было вызвать твои галлюцинации?
Жар, который ее донимал, чуточку схлынул, сконцентрировавшись в ногах. Дуня опустила взгляд и только тогда поняла, что ей жарко лишь от того, что кто-то ее закутал в два одеяла сразу. Она дернула ногами в попытке выпутаться из душного кокона, но получилось это у неё не сразу. Чтобы выиграть время, Дуня подняла руки и потрогала зачем-то лицо. Последнее, что она помнила, как медленно-медленно спускалась с горы на своем Мерседесе. А потом обвал и… все.
– Так я жива!
– А я тебе о чем толкую?
– Семен!
– Ну, наконец-то, – белозубо улыбнулся он. – Признала. Привет-привет.
– Обалдеть. – Дуня вскочила на постели. Обхватила его мощные предплечья. Жадно шаря по изменившемуся, обострившемуся лицу взглядом. – Господи! Но как?
– Да вот так. Мимо ехал.
– Так это ты меня спас?! Ты?!
На ее требовательный вопрос Краснов лишь пожал плечами. Мол, подумаешь, невелико дело. Дуня опять растерла виски. Подумать только! Она жива… Жива! И кто ее спаситель? Ну, вот не шутка ли?
С опозданием Дуню накрыло паникой. Она с силой вжала ногти в мышцы на его руках, лбом коснулась груди и затряслась, как припадочная. Слезы брызнули из глаз. Господи, как же стыдно! Она тысячу раз представляла эту встречу. Сначала с замирающим от любви сердцем, потом страшно злясь, потом… злорадствуя, мол, вот… вот! Бросил ты меня? Бросил?! А я, посмотри, не умерла. Я дышу. Дышу полной грудью, живу. А по прошествии лет ведь тоже нет-нет, да и думала о нем. Особенно когда пришлось вернуться в эти края по работе. Но она и предположить не могла, что перед этой встречей чуть не умрет.
– Эй, ну ты чего ревешь?
– Я чуть не умерла! Имею право, – капризно скривила губы Дуня. Семен зарылся пальцами в ее волосы, заставляя чуть запрокинуть голову. Со своих восемнадцати, когда они виделись в последний раз, Дуня так и не подросла. А вот Краснов, кажется, стал еще больше. И вверх он потянулся, и вширь. Прежней осталась разве что его пиратская улыбка. И настороженный взгляд.
– Не умерла бы.
– Откуда тебе знать? – шмыгнула носом.
– Я бы не позволил, – улыбнулся сухо и… осекся, изменившись в лице.
– Ты думаешь о том вечере, правда? – прошептала Дуня. О, сколько раз она хотела с ним это обсудить! Ей не дали такой возможности. Сначала она лежала в больнице, а потом… Потом он уехал в армию, и сколько она ни билась в попытке узнать, как он – ничего у неё не вышло.
Вместо того чтобы ответить на ее довольно прямой вопрос, Семен задал свой:
– Как ты себя чувствуешь? Кажешься горячей, но это, может, и от того, что я тебя закутал.
– Еще бы, – поддержала беседу ни о чем Дуня. – Я, когда пришла в себя, решила, что нахожусь в аду! Так мне было жарко.
Семен откинул голову и захохотал. Его темные волосы оставались все такими же густыми, но на висках уже пробилась ранняя седина.
– Знаешь, думаю, большинство здешних обитателей с тобой согласились бы.
– С тем, что это – ад?
– Ага.
– А можно уточнить, где мы на самом деле? – Дуня снова огляделась по сторонам, отмечая идеальный порядок, царивший в комнате, и непритязательную обстановку.
– Мы в учебном центре сил специального назначения.
– Ух ты. Звучит внушительно.
Они уже так много друг другу сказали, но ничего из того, что хотелось. Или было на самом деле важно. Возможно, так происходило потому, что Дуне просто не верилось в реальность случившегося. А может, она просто боялась, что им совершенно не о чем говорить теперь, по прошествии пятнадцати лет.
– Наверное, ты права, – повел плечом Краснов. – Извини, здесь больше негде было лечь. Думал, перекемарю немного, да срубило.
– Ничего. Это твоя постель.
К окончанию фразы она приобрела некоторую вопросительную интонацию.
– Ага. Моя. Мне положен угол здесь. Так что, пока нет своего жилья поблизости, приходится довольствоваться.
– Ясно.
– Надеюсь, с этим не будет проблем?
Дуня метнулась взглядом к его лицу. Невольно соскользнула ниже. По мощной колонне шеи к скульптурным мышцам на груди, обтянутой черной майкой. Интересно, он так проявил деликатность, или же всегда спит одетым? Если так, то это – большая потеря.
Господи, да о чем она думает?!
– Проблем? – пролепетала, испугавшись сама себя. – С чего бы?
– Ну-у-у, я слышал, ты замуж собралась. Твой мужчина не приревнует?
– О, господи! Вова…