Северус подходит ближе, скидывает капюшон и снимает маску. Поттер открывает уставшие глаза.
— Здравствуй, Северус.
— Поттер, — зельевар кивает и разглядывает бывшего ученика.
Выглядит тот откровенно плохо: под глазами залегли глубокие тени, щёки ввалились, губы сухие и бледные.
— Поттер, вы слишком больны, чтобы работать. Не будьте мальчишкой, передайте все дела Малфою и отправляйтесь на отдых, уверен, мисс Паркинсон будет рада, что вы наконец соизволили появиться дома.
Поттер ухмыляется.
— У меня лучший зельевар Европы, зачем мне отдых?
— Который, кстати, тоже не вечен, я бы советовал вам найти Грейнджер и предложить ей работу. Девчонка была единственной в школе, не считая Малфоя, кто более-менее что-то смыслил в зельях.
— Ну да, святая Грейнджер, уверен, она с радостью станет работать на того, кто убил всех, кого она любила.
— Язвите, Поттер? У неё выбора не особо много, так что придётся. Даже могу взять эту миссию на себя.
Поттер молчит и смотрит словно сквозь Северуса, и Снейп молча садится рядом с ним.
Поттер болен, и ничто не в силах ему помочь, собери он хоть всех зельеваров мира. Ничто не избавит его от ненависти к самому себе и сожалений, отравляющих его кровь. Ничто не вытравит его воспоминаний и боли от них. И никто не узнает об этом, кроме зельевара, сидящего рядом с ним, и с пониманием сжимающим его холодные пальцы. Никто не узнает.
Как никто никогда не узнает, что за человек скрывается за маской, стоящий по правую руку от Тёмного Лорда.
========== Верный. ==========
Шеймус Финниган|Гарри Поттер || angst || G
— Здравствуй, Шеймус.
— Вот так вот, просто здравствуй. Никаких проклятий, ни даже круциатуса? Теряешь хватку, Поттер, — молодой человек старательно растягивает разбитые губы в ухмылке.
— Юморишь как в старые добрые времена? Неплохо.
— А ты помнишь, как было? — Финниган зло усмехается. — Тогда что же ты так с нами?
— Я хорошо тебя помню, Шеймус, — Поттер садится напротив ирландца. — Ты всегда первый влезал в любые разборки, всегда спешил на помощь тем, кто о ней просил. Всегда смелый, решительный, очень способный и верный. И сейчас я прошу тебя о помощи, так что, поможешь?
— Ух ты, сам Тёмный Лорд снизошёл до роли просящего, чем же я заслужил такую честь?
— Я же говорю, я тебя помню, — Гарри устало трёт виски пальцами. — Мне нужны верные люди. Мы ведь когда-то были друзьями, почему бы тебе снова не стать моим другом?
— Значит, люди нужны, — Шеймус снова усмехается. — А ты помнишь Дина, каким он был? А ведь он был моим лучшим другом. А Невилла помнишь или Луну? Они тоже были моими друзьями, как и многие другие, пока ты их не убил. Это ты помнишь? Да, мы были друзьями, пока…
— Пока вы меня не предали, — голос у Поттера спокойный, только бьющаяся на виске венка выдаёт его злость. — Вы все меня предали в ту ночь. И не остановились после. И Дина убил не я.
— Мы просто хотели жить, — Шеймус старается не смотреть на сидящего напротив него молодого мужчину. — Казалось, что выхода нет. И ты же, чёрт возьми, Мальчик-который-выжил! Ты всегда выживаешь! Никто не думал, что всё так обернётся.
— Я тоже хотел жить, Шеймус, но вас это не остановило. Ты думаешь, я хотел воевать с людьми, которых считал своей семьёй? Разве я хотел, чтобы кто-нибудь из них умер? Ты думаешь, что я такой монстр? — с каждым словом голос Поттера становится всё громче. — На моих руках столько крови, что я ею захлёбываюсь. Ты думаешь, я об этом мечтал? Я хотел, чтобы мои друзья меня предали? Это по-твоему было пределом моим мечтаний? Отвечай!
— Нет, — почти шёпотом выдавливает Шеймус. — Никто не думал, что всё так получится.
— Ну да, конечно, — Поттер соскакивает со стула и начинает лихорадочно метаться по комнате. — Вы думали, что сдадите меня этому красноглазому ублюдку, и я, как на это и надеялся Дамблдор вместе со всей своей братией, убью его. Идеальное оружие, животное на убой! Ведь для этого меня столько лет растили! Правда, Шеймус! Ну а если в процессе сам подохну — невелика потеря. Мёртвый герой — удобный герой. А если бы и не подох, воспели бы мой подвиг и отправили на покой, так? Вот только не рассчитали, что оба варианта меня не устраивают. Какая жалость!
— Всё не так, Гарри. Мы не думали…
— Да вас никто и не просил думать! — Поттер зло рассмеялся. — Вам подсунули годную версию пророчества, сказали: верьте, а вы и рады, что за вас всю грязную работу сделают, ведь вы так хотели жить, и не запачкаться при этом. А я тоже хотел жить! Тоже хотел! И не быть вашим грёбанным героем!
Поттер, замолкнув, делает ещё пару шагов по комнате и возвращается на своё место напротив Шеймуса. Финниган сидит, сгорбившись, закрыв лицо руками. Сделав глубокий вдох, Поттер продолжил:
— Я хотел жить, Шеймус. Хотел быть, как все. Вот только мне не дали такой возможности, — юноша печально улыбается. — Шеймус, я помню тебя. Добрый, верный Шеймус Финниган, ты бы никогда не выбрал неправильную сторону. И сейчас я прошу тебя, будь на моей стороне. Хотя бы сейчас сделай свой собственный выбор, а не навязанный Дамблдором или ещё кем-нибудь. Будь верен себе. Ты можешь подумать до утра.
Поттер поднимается и уверенным шагом направляется к дверям и, прежде чем протянуть руку к двери, на мгновение замирает, задумавшись.
— И кстати, Луна жива.
И когда дверь за спиной Шеймуса закрывается, он принимает решение.
========== Для Гарри. ==========
Гермиона|Северус
angst, Hurt/Comfort | PG
Ещё даже не успев войти в свою квартиру, Гермиона понимает, что что-то не так, но она всё равно поворачивает ключ в замочной скважине и толкает дверь. Плевать, даже если её нашли и пришли убить, девушка слишком устала от всего этого. А терять кроме собственной жизни давно уже было нечего, а сама жизнь давно уже ничего не стоила. Слишком многое свалилось на неё за все эти годы, было так тяжело, что девушка уже жалела, что выжила в ту ночь, а не погибла с честью, как все защитники Хогвартса. Всё, что было после неё, не было той жизнью, которую Гермиона себе представляла, будучи школьницей. Совсем не так она видела своё будущее.
Сейчас же её будущее сидело на кресле посреди её гостиной, скрыв лицо капюшоном и сжимая изящными пальцами волшебную палочку, белая маска лежала на подлокотнике кресла. Гермиона зло рассмеялась, крепче сжав собственную палочку.
— А я-то надеялась, что Тёмный Лорд по старой дружбе сам за мной придёт, неужто недостойна? — бравада перед лицом смерти, гриффиндорка же, и давно уже своё отбоялась. — Почти семь лет я никого не волновала, а что теперь? Почему вы пришли за мной сейчас?
Гермиона подходит ближе к креслу, чтобы лучше разглядеть своё будущего убийцу в лучах заходящего солнца, прорывающихся сквозь неплотную ткань занавесок. И чем ближе, она подходит, всматриваясь в фигуру человека, сидящего перед ней, тем всё больше ей кажется, что она или сошла с ума, или просто спит.
— Кто вы? — голос девушки дрожит. — Снимите капюшон!
— А вам не кажется, мисс Грейнджер, что вы не в том положении, чтобы отдавать приказы? — этот голос нельзя перепутать ни с чьим другим, и у Гермионы подкашиваются ноги.
—Это не можете быть вы… Вы же мертвы, я сама видела…
— Раньше вы были куда сообразительнее, мисс Грейнджер, — он совсем не изменился и, конечно, не может удержаться от насмешек, а Гермиона понимает, что окончательно и бесповоротно сошла с ума. — Грейнджер, не смейте только шлёпаться в обморок, это не в вашем стиле.