– Фуууу – Ларита нахмурила брови.
– С людьми такая же ерунда?
– Нет.
– Значит можно…
Мама ударила по столу рукой, от чего тот треснул, приблизила злое лицо к Ларе.
– Не сссмеееееть!!! Мои дочери не могут даже думать об этом.
– Маааам – жалобно прошептала Лара
– Я же только в познавательных целях. Я же ничего такого, мам. Я ведь хочу выучиться, в лаборатории помогать тебе буду, мам – ее глаза были широко открыты, в которых уже собирались слезы.
– Тогда молодец, что спросила в познавательных целях – мгновенно успокоилась мама.
– Это ты, кстати, очень верно заприметила, между прочим. Уууууххх, что- то я переволновалась – она резко выдохнула и спокойно продолжила.
– Так вот, на отдыхе, мне и пришла мысль, что дело именно в мутации. Так что в ближайшие дни я буду заниматься этим вопросом. Всем всё понятно? А теперь марш по комнатам!
Папа, присутствующий при разговоре, но не произнесший до этого времени ни звука, теперь свистнул.
– Даже я испугался
– Зато на всю жизнь запомнят – мама пригладила волосы.
– И меня так же учили.
– Ага. А ты, значит, нашла своего доброго, красивого, умного..
– Великолепного, заботливого, безупречного, выдающегося, головокружительного, неотразимого, душевного, исключительного, любимого, невероятного, обольстительного, непревзойденного, неутомимого, потрясающего, сильного… -мурлыкала мама, медленно приближаясь к папе, который смотрел на нее, не отводя взгляда.
Все это мы с Ларой слышали, уже выходя из комнаты.
– Ну, точно рыжий будет – вздохнула Ларита
– Искры! Искры! – она руками, как могла, изобразила их.
– Ты запомнила, что мама говорила? Надо хоть записать, пригодится в будущем. Так- красивый, что там еще? Умный…блин я больше ничего не запомнила. Ага, любимый вроде – она поднималась по лестнице и бормотала.
Я улыбнулась, глядя ей в след. Ах, если бы я только знала……
*
Спустя месяц мой мир раскололся надвое.
Был жаркий летний денек, ветер лениво дул, не принося облегчения.
Мы с ребятами ходили купаться в пруд и уже возвращались домой. Детвора по дороге дурачилась, я же думала только о том, как добраться до своей кровати. Максимилиан, только вернувшийся с соседнего города, куда его отправлял отец по делам фирмы, уже поставил мангал и развел огонь.
– Привет детвора – он приветствовал нас взмахом руки.
А мне привычно подмигнул.
Внезапно из дома раздался мамин крик. Сердце замерло от страха, и я побежала, что есть силы. Она стояла в гостиной, растерянная, с белым лицом и прижимала к себе телефон
– Максимилиан. Позвонили. Что-то случилось, я не поняла.
Максимилиан мгновенно забрал телефон и сделал дозвон на последний номер, а потом быстро выбежал. Мы так и остались стоять в догадках.
– Мам, что сказали то? Может в аварию попал, мам?
– Я не поняла. Глупость какая-то. Пошутили наверно.
Ее взгляд был растерянным, она пыталась взять себя в руки, но только бормотала
– Не понимаю
В воротах послышались крики и мы выбежали.
На своих руках Максимилиан занес окровавленное тело бездыханного отца. Мы, ошеломленные, стояли, не в силах пошевелиться.
Нет, нет! Этого не может быть!!! Я не верю! Нет, нет!!! Папа не мог умереть! Не мог!!!
Я громко закричала от отчаяния. Мама рухнула на землю, глухо застонав, а потом медленно поползла к папе. А когда добралась, просто легла рядом, положив голову на его окровавленную грудь, и закрыла глаза.
Если бы можно было стереть память, я бы стерла именно этот момент – душераздирающей боли и безграничного горя. Все было как в тумане, я не знаю, что я делала, ела ли я, спала ли я. Смутно помню день прощания с папой – пришло очень много народу, и людей и наших. Когда люди разошлись, по всей округе пронёсся прощальный вой – последняя дань ушедшему волку. Помню, как я кричала и выла, как ревели сестра и братик.
Мама…моя мамочка от горя ушла в себя, они ни с кем не разговаривала, не откликалась на обращение. Помню Максимилиана, все это время находившегося рядом, он поддерживал меня за плечи, не давая упасть.
Потом провал в памяти, длиною в несколько дней. Наверно я, как и мама ушла в себя, чтобы побыть в этом небытии и хоть немного отдохнуть от этой душевной боли, от которой внутри горело невидимым огнем. А когда очнулась, Максимилиан был рядом. Он осунулся, под глазами красовались два темных круга от недосыпа, и щетина. Тогда я впервые подумала, что никогда не видела его с щетиной, раньше его лицо всегда было гладко выбрито.
Я долго смотрела на него, не решаясь спросить самое главное, ведь я уже знала ответ.